Угонщики - фантастический рассказ

Конкурс фантастического рассказа вышел на финишную прямую. Представляем очередного участника конкурса – Николая Самуйлова с рассказом “Угонщики”

 

Автор: Николай Самуйлов

Произведение: фантастический рассказ “Угонщики”

 

ФИО: Самуйлов Николай Петрович

 Дата рождения: 15.11.1945.

Место рождения:  пос. Гриднево Можайского р-на Московской обл.

Место проживания: г. Москва

О себе: Подполковник полиции в отставке. Образование высшее юридическое. Пишу стихи, фантастику, детективы. Публикаций не имею. В литературных конкурсах не участвовал.

 

 

 

 

 

 

Угонщики

 

 

1

 

Прапорщик полиции Бочкин с начала дежурства пребывает в отвратительном на­строении. Он искро­мётно поглядывает на водителя «девятки» младшего сер­жанта Воробь­ёва и тот, словно под­стёгнутый командирским взглядом, приторма­живает автомо­биль в десяти метрах от автобусной остановки и начинает кру­тить головой, осмат­ривая территорию патрули­руемого участка.

Старший сержант Головко, располо­жившийся на заднем сидении, торопливо проти­рает запотевшее стекло пра­вой двери и окидывает взглядом улицу с другой сто­роны. Тротуары и обозревае­мые из машины дворы города Энска, обычно многолюд­ные, сейчас пустын­ны.

Заканчивается сентябрь. Красивый осенний месяц в начале радовал горожан ко­рот­ким бабьим летом, а потом огорчил мокрым и холодным листопадом. Выпадал и снег, растаявший за час. Полуобнаженные берёзы за призрачными жёл­тыми вуа­лями, мрачные тополя в тёмно-коричневых саванах и кряжистые осины в трепе­щу­щих на ветру малиновых накидках, сиротливо прижались друг к дружке за придорож­ными кюветами и терпе­ливо ожидают первых заморозков. Но их синоп­тики не прогнози­руют. Над городом зависла незыблемая пелена тёплого до­ждя. Гриб­ники довольны – несут из пригородных лесов полные корзины опят и запо­зда­лых лисичек.

И сегодняшний день начинался как обычно. С утра противно моросило. А по­сле обеда опустился прозрачный туман, проявилось бледное солнце и казалось, что раз­вёдривает. Однако к вечеру в город ворвался холодный ветер. Разворошив ту­ман­ную пелену, принялся сбивать с деревьев не опавшую листву и свинцовые ка­пли, кото­рые теперь орошают тротуары и редких прохожих не хуже дождевых. А бледное небо спрята­лось за мрачными тяжёлыми тучами. Они пришли с северо-запада, и изредка опыляют город холодной изморосью.

Бочкин наклоняется к запорошенному мелкими каплями лобовому стеклу и при­стально процеживает доступное взору пространство. И ещё мрач­нее напрягает лоб­ные мышцы.

Нет-нет, дома у прапорщика полный порядок. А вот с погодой не повезло. Поки­дать автомобиль с целью предметного обследования городских дворов и обнару­же­ния там лиц, нарушающих антиалкогольное законодательство, резона нет. В такую погоду хозяин собаку на двор не выгонит. Во­круг разбуянилась неуют­ная, подвывающая в креплениях свето­вой сирены, осенняя скука. Мрачное небо, плачу­щие деревья, серые в рыжих потёках стены домов, дребезжа­щая ржавым железом авто­бусная остановка и липкая грязь в местах скопле­ния пыли, сде­лали город неуют­ным и непри­ветливым. И у командира экипажа от всего этого – пол­ный дискомфорт.

В коммерческом банке, что напротив автобусной остановки, закончился рабо­чий день. Из подъезда на улицу разом высыпают шум­ные кучки сотрудниц. Кута­ясь в плащи и куртки с капюшонами, проворно огибая лужи на тротуарах и о чём-то ще­беча, спешат по домам.  Ещё одна компа­ния пересекает грязное шоссе и прячется в дребезжащем от ветра павильоне оста­новки. Солидная дама, с лицом руко­водящего работника, торопливо внедряется в сиреневый «Фольксваген» и уез­жает в центр Эн­ска. И никто в это время не нарушает обществен­ного по­рядка. Ху­лиганит лишь ветер. Он без церемоний набрасыва­ется на попискиваю­щих женщин, задирает им одежду и не позволяет восполь­зоваться зонти­ками.

Вместе с сентябрём заканчивается и квартал.

Руководство отдела полиции, присутствовавшее на разводе нарядов, «убедительно» потребовало от патрульно-постовой службы до конца месяца «исправить по­ложе­ние дел в плане борьбы с уличными правонарушениями».

В данный же мо­мент явных нарушителей в сыром предвечерии не наблюдается. Мол­чит и мобиль­ная рация. Следовательно, горожане в полицию не зво­нят и по­мощи от неё не просят.

Бочкин нервничает, ибо с него, как старшего патрульной группы, спросят за не­удов­летворительную работу экипажа. Подчинённые искренне сочувствуют коман­диру, и добросовестно исследуют окружающее пространство из уютного са­лона патруль­ной машины.

– Едем до конца улицы, – командует Бочкин. – Понаблюдаем за выходом рабо­чего класса из Арматурного завода. Сегодня зарплату выдавали…

– Думаешь, рабочий класс пойдёт в мокрые и грязные дворы, чтобы там разда­вить мер­завчик? – отзывается на предложение Головко. – Да он в такую погоду и в цеху может усугубить!

– Да, не сезон, – вздыхает Бочкин.

Патрульную машину опережает рейсовый автобус и с шипением тормозит у поко­сившегося павильона. Пассажиры дружно заполняют плохо освещён­ный салон, и грязный ЛиАЗ, скрипнув закрывающимися дверями, звякнув разбитым карда­ном и обдав «девятку» серым облаком из выхлопной трубы, срывается с места и медленно проваливается в навалившийся на округу мрак. Только габаритные огни долго мая­чат между многото­чиями уличных фонарей.

– А этот, почему не уехал? – ворчит Головко, когда «девятка» трогается и плавно проезжает мимо остановки. – Здесь ходит только «тринадцатый». Другого транс­порта не будет…

– Проверим! – бодро командует прапорщик Бочкин.

Воробьёв останавливает машину и сдаёт назад, к остановке.

Бочкин и Головко, поправив под куртками кобуры с пистолетами, выходят к при­ютившемуся на скамье неказистому существу.

 

 

 

2

 

Петр Петрович Токарев, начальник криминальной полиции Слободского РОВД го­рода Энска, дежурит от руководящего состава отдела. Дежурство проходит в спокой­ном режиме. Если оперативная обстановка в городе не испортится, и на обслужи­ваемой террито­рии ничего не случится, то к полуночи он будет дома.

Полистав в кабинете оперативные сводки, Токарев решает проверить обстановку в отделе. Идёт седьмой час. На улице – темень, хоть глаз коли. Дождь вроде бы прекра­тился. Аттестованные и штатские сотруд­ники разошлись по домам. Оста­лись дежурные офицеры – следователь и оперуполномочен­ный. Где-то бро­дят по террито­рии участковые, несколько пеших патру­лей и катаются по району две мобиль­ные группы. А ещё в «аквариуме» скучает дежурный майор Зави­руха – за день не оформ­лено ни одного протокола; и слоня­ется возле «обезьян­ника» постовой – задержанных нет и охранять некого.

Опер и следак усердно корпят в кабинетах над незавершёнными делами. Зави­руха вычерчивает на листе ватмана бланк графика дежурств офицерского состава на октябрь месяц. Сержант Беляков, устроился на скамье внутри «обезьян­ника» и, поста­вив брови «домиком», вдумчиво штудирует фолиант толщиной в «Три мушке­тёра».  Уви­дев проходящего мимо Токарева, сержант вскакивает, наде­вает фуражку и отдаёт честь. Фолиант падает на пол.

– Уголовное право, – читает Токарев через решётку название учебника с высоты своих метр девяносто.

– Юрфак, третий курс! – докладывает Беляков.

– Молодец! Продолжай! Но бдительность не теряй! Это на будущее!

– Так точно, товарищ подполковник!

Токарев заходит в «аквариум» и из-за спины майора Завирухи наблюдает, как тот старательно вырисовывает  на ватмане фамилии офицеров отдела.

Срабатывает радиостанция. В эфирном шуме слышен голос прапорщика Боч­кина: «Енисей!» У «ноль седьмого» клиент. Разрешите доставить в отдел… Без докумен­тов».

– Бичей и бомжей мне не нужно! – ворчит в микрофон Завируха. – Разбирай­тесь на месте…

«Иногородний!» – хрипит Бочкин.

– Вези! – без энтузиазма соглашается Завируха и выходит из связи. – Сейчас осве­жим атмосферу в отделе, – говорит он Токареву.

– Разберёмся! – обещает подполковник.

– Разберёмся, – бухтит дежурный. – Только куда мне его потом девать?  Всю ночь будет торчать перед глазами и клянчить: то попить, то… в туалет!.. И ам­бре от него… Пока тётя Дуся утром хлоркой не изгонит! Дыши тут, наслаж­дайся!..

– Не оставлять же беднягу на улице, – ворчит в унисон Завирухе Токарев. – Там сыро и ветер. Наверное, похолодает… или потеплеет…

– Это вряд ли, – сомневается Завируха, не уточняя, в чём именно.

Скрипит входная дверь. Прапорщик Бочкин и старший сержант Головко вхо­дят в фойе вместе с пожилым мужчиной маленького роста. Одет он странно – в серую дублё­ной кожи куртку, украшенную разноцветным орнаментом. Капю­шон и рукава оторочены мехом. На ногах сапожки, тоже с рисунком. Прямо-таки жи­тель Крайнего севера. Токарев выходит из дежурки в фойе. Старик откидывает ка­пюшон и ослаб­ляет шну­рок на воротнике. Пётр Петрович, памятуя предупрежде­ние дежур­ного, приню­хивается. От старика исходит приятный запах до­рогой туалетной воды. От намок­шей куртки немного отдаёт сыростью. И больше ничего антисанитарного. И алкого­лем тоже не пахнет.

– Здравствуйте! – говорит Токарев.

Доставленный оборачивается. На вид – пожилой китаец. Не дряхлый, но очень ста­рый и абсолютно седой. Пушистые брови, тонкие усики и щупленькая бо­родка – белые. Маленькие раско­сые глазки с густыми седыми ресницами стрель­нули мудрым прищуром. Кожа на лице коричневая, усыпана мелкими морщин­ками и маленькими более тёмными оспин­ками. Старик улыбается. Во рту сверкают полоски не трачен­ных кариесом и таба­ком зубов. «Наверное, вставные», – с налётом зависти предпола­гает Токарев.

– Здравствуйте, господин начальник! – Голос у старика чистый, мальчишеский.

Головко обращает на себя внимание за спиной задержанного, и крутит пальцем у виска, намекая подполковнику на неадекватность доставленного.

– Так, ребята, – обращается Пётр Петрович к Бочкину и Головко, – оформляйте ра­порта, а я переговорю с гражданином. – Как вас звать? – спрашивает он у ста­рика.

– Я – Кривой Хорей.

– Фамилия – Кривой, имя – Хорей? – уточняет Бочкин. – Мне для рапорта…

Старик на секунду задумывается, а потом, кивком соглашается с прапорщи­ком.

– А отчество?

Старик с удивлением смотрит на Бочкина.

– Отца вашего как звали?

– Отец давно умер. Ещё на Земле… Большой Белый Медведь, однако, звали…

– А вашу жену звали Утренняя Роса?! – ёрничает Головко.

– Хитрая Росомаха, зовут, однако, – с нескрываемой обидой отвечает старик.

– Отставить! – командует Токарев надоедливым подчинённым и продолжает зада­вать свои вопросы: – Где вы живёте?

– Живу?.. Однако на Луне живу. – Старик улыбается строгому начальнику и вновь сверкает удиви­тельно красивыми перламутровыми зубами.

– Так называется ваше стойбище или посёлок?

– Так называется… моя планета, – шепчет старик Токареву. – А они не верят, – и показывает на хихикающих Бочкина и Головко.

Токарев обращается к дежурному:

– Василь! Я на пять минут возьму гражданина для беседы к себе в кабинет. А ты позвони в ПНД. Может у них найдётся местечко нашему гостю, для ночлега…

 

 

 

3

 

Два друга – Сергей и Игорь – можно сказать, не расставались никогда. Вместе росли, вместе закон­чили десятилетку в пригородном посёлке, вместе прие­хали в Энск и поступили в ПТУ, где с первого сентября начали изучать тонкости про­фессии столяра краснодеревщика. И вместе же решили отметить это событие, с первой стипен­дии, полу­ченной сегодня в бухгалтерии училища.

Сергей предложил другу навестить микрорайон Слобода, расположенный не да­леко от общежи­тия, где на площади между двумя кварталами элитных коттеджей не­давно открылся пивной бар с недорогим немецким пивом.

Будь ребята обеспеченнее, навестили бы и ресторан, открывшийся там же, напро­тив пивбара, или молодёжный клуб, возведён­ный между баром и рестораном. А там есть буфет со всевозможными напит­ками, играет зажигательная му­зыка и де­вочки…

Но стипендия намекает только на пивной бар.

После занятий ребята зашли в общежитие и переоделись в выходные костюмы. Игорь достал из тумбочки бутылку водки.

– Зачем? – поморщившись, возразил Сергей.

– А мы понемногу, с пивом, – хитро подмигнув, сказал Игорь Сергею.

– Не много ли градусов к пиву? – засомневался товарищ.

– Не дрейфь! Мы же не буйные! – воскликнул Игорь с ноткой пренебрежения к Сер­гею.

– Ещё неизвестно, какие мы! Может после креплёного пива нас и потянет на под­виги!..

– Если потянет, мы сразу же домой, – успокоил друга Игорь.

Пивной бар «Бавария», ресторан «Рейн» и молодёжный клуб «Галактика» проек­ти­ровали немецкие архитекторы.

Однажды Энск навестила делегация из Германии. Пронырливые гости узнали, что на окраине города военные строители восстанавливают старый посёлок, воз­веден­ный в конце войны немецкими военнопленными. Официально он назы­вался Сло­бода. А в народе – Немецкой слободой. Это понравилось зарубежным  гос­тям, и они подарили городу проекты современных коттеджей, которые помо­гают возво­дить их же строители. Они же, попутно, обустроили зону отдыха на месте ко­гда-то существо­вав­шего здесь кирпич­ного завода. Чистота, европейский по­рядок вме­сте с германской симметрией и внешним лоском, радовали русский глаз и притяги­вали посети­телей. И молодёжь вечерами активно навещала Немец­кую Сло­боду.

Разливное «Баварское» с баварскими же сосисками вкушалось молодыми пове­сами как напиток богов. Портить его водкой – глумление над благородным не­мецким элем. Но Игорь, невзирая на протесты Сергея, незаметно плескал в высо­кие бокалы граммов по пятьдесят «Русского стандарта» и произведённый «ёрш», почти не меняв­ший вкус «Баварии», легко воспринимался молодыми организ­мами. Коварные русские градусы в союзе с пивным привкусом стали посте­пенно разрушать личности, что в ско­ром времени стало заметно окружающим – бармену, посетителям и охране заведе­ния.

Более сдержанный в хмельных порывах Сергей внял советам бармена и вывел Игоря на обдуваемую ветрами площадь. Им ничего не оставалось, как провет­риться, придти в себя и проследовать к общежи­тию, благо то располагается непода­леку. Авто­бусы в это время в зону от­дыха не заез­жали. Таксисты выби­рали более солид­ных клиентов. Знакомых с лич­ными автомобилями у ребят не было…

А в это время к ресторану, клубу и бару, на зависть захмелевшим парням, с шеле­стом по мокрому асфальту подкатывают шикарные иномарки. Из них чопорно выходят на идеально ровную с отблесками от цвет­ной иллюминации пло­щадь, солид­ные мужчины и шикарные дамы. Они торопливо пря­чутся от ветра и сме­тае­мой с крыш влаги под навесом, а потом, приведя себя в порядок, исче­зают за прозрач­ными дверями. При этом на мокрую площадь вырываются фраг­менты весё­лой музыки и счастливого смеха отдыхаю­щих в заведениях сверстников.

Если честно, возвращаться в общежитие не хотелось. Кутаясь от ветра в куртки, Игорь и Сергей немного постояли под крышей открытой площадки возле клуба, выку­рили по сигарете и с завистью понаблюдали за теми, у которых водятся деньги, приличные автомобили и очаровательные спутницы…

Чёрный как космос «Хаммер» бесшумно выскользнул из темноты на площадь и ос­тановился напро­тив моло­дых людей. Из него вышел мужчина и тороп­ливо вбежал в клуб. Двига­тель ма­шины тихо урчал, щётки с ласковым шорохом сметали с ветрового стекла серебря­щиеся в неоновом свете капельки влаги, габаритные фонари неис­тово бли­стали и да­вили на хмельное и обиженное сознание.

– Шайтан-арба! – произнес Игорь, выплёвывая сигарету под колёса автомобиля. – Мне однажды пришлось на таком прокатиться. У нашего соседа Виталика тоже «Хам­мер». Машина – зверь!.. А ты катался на таком?

– Нет, – с грустью ответил Сергей.

– А хочешь?.. Прямо сейчас! Вот на этом!.. Ключ в замке зажигания! Двери хо­зяин не запер!..

Не чувствуя тел, не оценивая поступков, Игорь и Сергей моментально перемах­нули через барьер площадки и оказались в салоне «Хаммера».

Игорь вел машину классно.

Перед глазами Сергея и Игоря, как в волшебном тумане, проплывали светящиеся окна домов, ядовито-жёлтые пятна дорожных знаков, отмытая дождём бе­лая дорож­ная раз­метка, жёлто-красные пятна деревьев, яркие блики габаритных фона­рей машин, всполохи рекламы. Вечерний Энск, заполненный монотонным гу­лом и мо­рем играющего света, очаровывал. Неторопливое движение по свет­лым и просто­рным проспек­там в центре города и стремительный полёт в темноте по бесконечной и таинствен­ной кольце­вой трассе, казались фрагментами из фантасти­ческого фильма. Этот дивный, ранее невиданный мир, созерцае­мый из высо­кой и просторной ка­бины американского внедорожника, вре­зался в сознание как наркотик, первая доза кото­рого делает человека счастливым и всесильным. На­хлынувшее волшебство длилось и длилось, как сон, как наваждение, как пу­тешест­вие в незнакомый ребятам парадиз…

 

 

 

4

 

– Присядьте. – Пётр Петрович указал Кривому Хорею на диван.

– Спасибо, господин начальник, – сказал старик и примостился на краешке.  – Я за­болел, однако. Весь горячий и мокрый. Мне нужно чуть-чуть побыть одному. И мне хо­чется воды… А потом я уйду…

Пётр Петрович наполнил из графина гранёный стакан и поставил на стол.

– Я съем килим, запью водой и немножко отдохну.

Старик достал из рукава куртки кожаный мешочек, развязал шнурок и извлёк чёр­ный предмет, похожий на корень растения.

– Килим – лекарство.

Он отломал от корешка кусочек, положил в рот, пожевал и запил во­дой.

– Теперь можно говорить, не долго. Мне нужно выздороветь.

– Хорошо, – сказал Токарев, принял у старика стакан и сел рядом. – Так, где же  ваша ро­дина? Откуда вы появились в наших краях?

– А-а-а!.. Я – чукча, однако! Я родился на Аляске, а потом отец пере­вёз меня и маму на Чу­котку. Давно это было… Я уже был большой, когда к нам приехал пору­чик Семёнов Ваня с женой. Белый вождь прогнал Ваню с большой земли. Ваня жил в нашем стой­бище и учил чукчей русскому языку. А потом он учил чук­чей чи­тать и писать. Потом мы уле­тели на Луну. И там мы жили… И сейчас мы жи­вём, однако. Очень хорошо жи­вём… И Ваня ещё жив и жена, и дети. У Вани много-много внуков… И у меня много внуков. Мы все говорим по-русски… Ваня нау­чил чукчей…

Рассказ о поручике Семёнове и о полёте на Луну, скорее всего, были плодом не­адек­ватной фанта­зии старика. Токарев заподозрил, что килим – слабый наркотик, способствующий выдумыванию небылиц. Но, уважая возраст, слушал рас­сказ, ино­гда прерывал, пытаясь внести коррективы временного и событийного харак­тера. А Кривой Хо­рей возражал «господину начальнику» и настаивал на упомяну­тых фактах, имевших место во временах очень далёких, о которых мог знать только из рассказов предков или из учебников истории.

Полчаса спустя в кабинет позвонил майор Завируха и вызвал Токарева в дежур­ную часть.

– Здесь я вас оставить не могу, – сказал Пётр Петрович старику. – А вот в од­ной из комнат… в ИВС вы можете посидеть и отдохнуть.

– Да-да. Мне уже нужно побыть одному и закрыть глаза.

Сержант Беляков проводил старика в ближайшую к дежурной части камеру, вклю­чил свет и понаблюдал, как старик устраивается на подиуме в уголке.

И о странном чукче тут же забыли, так как в дежурную часть поступило сообще­ние об угоне автомашины.

Майор Завируха записал полученное по телефону заявление о совершённом пре­ступ­лении в рабочий журнал и передал под­полковнику.

Токарев тут же включился в работу дежурной части.

Группу прапорщика Бочкина с присоединившимся к ним оперативником он на­пра­вил в Немецкую Слободу, что бы узнать подробности происшествия. Через де­жур­ного УВД города проинформировали посты ГИБДД, мобильные группы дру­гих районов, пешие патрули, и КПП полиции на основ­ных трассах, ведущих в об­ласть.

Поиски пропавшего автомобиля длились до десяти часов вечера.

Первое сообщение об обнаружении «Хаммера» поступило в дежурную часть от Боч­кина.

Внедорожник на большой скорости двигался по кольцевой до­роге, мимо Немец­кой Слободы, мимо площади с увеселительными заведениями и был замечен бдитель­ным прапорщиком. Его экипаж базировался перед молодёжным клу­бом. Де­жур­ный оперуполномоченный в это время опрашивал потерпевшего и свидете­лей.

Бочкин тут же доложил по рации о движении уг­нанной машины и предпринял по­пытку догнать «американца» на своей «девятке».

Преследовать могучий «Хаммер» на «Жигулях» по кольцевой дороге не имело смысла. Прапорщик, взяв управле­ние автомашиной на себя, решил срезать путь по хордовой улице и встретить преступни­ков под виадуком. Об этом он сооб­щил дежур­ному Завирухе.

 

 

 

5

 

Езда по шумному городу быстро утомила. Другое дело – кольцевая трасса, опоя­сы­ваю­щая Энск. Сорок километров отличного шоссе построенного ещё в совет­ское время как европейский автобан. Ни одного перекрёстка, ни одного свето­фора, и ни одного поста ГИБДД. И скорость внедорожник показывает прилич­ную, аж дух захваты­вает…

– Ну что! – воскликнул Игорь. – Ещё один круг и поставим машину на место!..

Он лихо свернул под знакомый виадук и сразу увидел пульсирую­щие всполохи све­товой сирены полицейской машины. И резко затор­мозил. Сергей от толчка вре­зался в ветровое стекло и немного ушибся.

Пожилой полицейский без фуражки, с автоматом в руках, спокойно подошёл к «Хаммеру» слева и резко открыл дверь. Игорь без возражений вышел из ка­бины и протя­нул руки к сержанту. Тот ловко накинул на них чёрные наручники. Сер­гей сдался серьёзному прапорщику. Обоих препроводили к забрызганным гря­зью «Жи­гулям».

Пожилой сержант помог ребятам разместиться на заднем сидении и втиснулся сле­дом, помахивая автоматным стволом перед их лицами.

Через несколько минут к виадуку приехали важные офицеры, и стали выслуши­вать доклад прапорщика о результатах погони за внедорожником.

Худой и высокий подполковник в новой фуражке с высокой тульей, заглянул в са­лон «девятки», посветил в лица задержанных карманным фонариком, хлоп­нул сер­жанта по плечу и скрипуче сказал:

– Молодцы! Сегодня же напишу представление о вашем поощрении…

– А что будет с нами? – спросил подполковника Сергей.

– Разберёмся! – сурово ответил Пётр Петрович.

 

 

 

 

6

 

Миновала полночь.

Ветер, нудно подвывавший за окном, постепенно затих. Сырые облака ушли вверх и за­мерли, едва освещаемые со стороны космоса полной Луной. Она изредка подсматривала через ватные дыры на уснувший Энск, и делала спя­щий внизу мир волшеб­ным. Ещё она заглядывала через решётку и запылённое стекло к одинокому старику, тихо сидящему на помосте возле шершавой стены. Его прищу­ренные глазки рассматривали небесное светило. Тонкие старческие губы улы­бались и тихо шептали:

– Это – Луна!.. Это – настоящая Луна!..

 

 

 

7

 

В изолятор для временного содержания нарушителей при от­деле полиции, где уже находился старый чукча, водворяют двоих нетрезвых пар­ней, задержанных за угон автомобиля. Бурно об­су­див между собой содеян­ное, угонщики успокаи­ваются и обращают вни­мание на сокамер­ника.

– О! А мы здесь не одни!.. Дед, а тебя за что задержали?

– Я, чукча Кривой Хорей, однако тоже – угонщик. Я угнал чужую летающую ярангу и на ней пере­вёз жителей нашего стойбища на Луну.

Ребята улыбаются, понимая, что перед ними находится неадекватный собесед­ник, и про­дол­жают разговор в иронич­ном тоне:

– Выходит, дед, ты у нас – космонавт номер сто!

– Почему, однако, номер сто? Я, Кривой Хорей, – космонавт номер один!

– Ну, на номер один ты претендовать не можешь. Первым в космосе побывал  Юрий Гага­рин!

– Начальник полиции мне о нём рассказывал, – соглашается старик. – Однако Кри­вой Хорей уг­нал ярангу давно. Двести лет прошло. Мы тогда с оленями ис­кали по тун­дре ягель. Было очень холодно. Чукчи и молодые олешки замерзали. И тут на бе­регу ледя­ного моря я нашёл железную ярангу, просторную и тёплую. В яранге ни­кого не было. Собрал я чукчей и оле­шек в эту ярангу погреться, а она взяла да и перене­сла нас на Луну. Так чукча Кривой Хорей стал космонавтом но­мер один!

– На Луну? – переспросил один из парней. – Так там же нет воздуха!

– Когда мы прилетели с олешками на нашу планету, то подумали, что это Луна. Так мы её до сих пор и называем.

– Зачем же ты вернулся на Землю? – поинтересовались ребята.

– На нашей Луне тоже прошло двести лет. Чукчам там живётся тепло и сытно, в каж­дой семье много де­тей и много оленей. Наши внуки научились делать летающие яранги и бегающие без оленей и собак нарты. Однако Кривой Хо­рей всегда помнил о земляках, замер­зающих на берегу ледяного моря, и решил вер­нуть железную ярангу. Вдруг она им по­надобится.

– И ты её вернул?

– Нет, однако. На месте, где я нашёл ярангу, старатели моют золото. Белые люди  стре­ляли по яранге, чуть не убили Кривого Хорея. Потом за мной гнались желез­ные птицы. По­сле этого я улетел из тундры, спрятал ярангу в тайге и пришёл в стойбище белых людей. Они-то и привезли меня в полицию. Началь­ник послу­шал исто­рию Кривого Хорея и сказал, что меня нужно лечить… И то – правда! Я прожил на Луне двести лет и ни разу не бо­лел, а на Земле за три дня совсем хво­рым сделался!

– Ну, ты и фантазёр, дед! – восклицает один из угонщиков. – А ну-ка подойди к окну! Видишь, во дворе стоит джип?

– Вижу, однако! Похож на наши нарты! Они шибко бегают сами, без собак и оле­ней!

– Эти «нарты» мы с другом по пьяному делу угнали. И получим за это срок! А тебе за твою ярангу что светит? И где она сейчас?

Чукча вынимает из кармана зажигалку и крутит колёсико. За­жигалка пышно ис­к­рится, но не загорается.

– Ничего не светит, однако! – вздыхает старик. – Кривой Хорей огненную воду не пил и угнал ярангу слу­чайно… Яранга в тайге спрятана! Не далеко от стой­бища!..

Парни засмеялись, сочувственно посмотрели на старого чукчу, на мерцающую в полу­мраке не­исправ­ную зажигалку и стали устраи­ваться на камерном по­диуме.

– Не горюй, дед! – сказал один из парней. – Тебя утром отправят в психушку. Там тепло и кормят не плохо…

– Однако вы ещё не видели мою ярангу, – прерывает его чукча. – Посмотрите!..

Парни нехотя встают, подходят к окну… и видят в небе, напротив зарешечен­ного окна, парит серебристый диск, похожий на перевёрнутую тарелку. Он ритмично пульсирует цвет­ными огнями, вторя вспыш­кам от сломанной зажигалки, что держит в руке старик…

Изумлённые угонщики замирают у окна.

– Однако пора домой, – говорит Кривой Хорей. – За внуками и за олешками нужно смот­реть. Да и здоровье нужно поправить…

В это время летающая тарелка приблизилась к зданию отдела полиции. Яркий луч света простёрся от неё к зарешеченному окну камеры, и изумлённые угон­щики увидели, как ржавые прутки оконной решётки и грязные стёкла, вместе с оконными переплётами, растворяются. В комнате стало прохладно, запахло озоном.

– Старик, ты куда? – спрашивает один из парней. – Ты хочешь вернуться на свою Чу­котку?

– Нет, однако. Кривой Хорей возвращается на Луну. Я обещал жителям Боль­шого стой­бища через три дня быть дома. Три дня прошло. А чукчам, живущим на бе­регу ледя­ного моря,  летающая яранга не нужна. У них уже есть желез­ные птицы.

Ребята переглянулись.

– Может быть, ты и нас возьмёшь с собой? На свою Луну?..

Кривой Хорей окинул взглядом сокамерников.

– Нет, однако. С собой я вас не возьму. Наступит время, когда белые люди по­строят свои летаю­щие яранги. Они найдут на небе нашу Луну и прилетят к нам в гости. А чукчи будут их ждать…

– Да когда же мы построим эти яранги!? – в унисон воскликнули угонщики.

– Когда перестанете пить огненную воду, и не будете угонять чужие нарты…

В это время луч из летающей тарелки погас, и ослеплённые ребята с трудом раз­гля­дели, как аппарат бы­стро исче­зает в облачном мареве ночного небосвода.

Окно перед нетрезвыми угонщиками по-прежнему застеклено и зарешечено…

И ста­рого чукчи рядом нет…

 

 

 

8

 

– Белая горячка! – восклицает Игорь. – Вчера весь вечер серые человечки мере­щи­лись… в ментовской форме.  А сегодня…

– …а сегодня пригрезился древний как мир чукча-космонавт, – продол­жает Сер­гей. – А поутру обязательно привидится бледнолицый следователь. И нач­нёт зада­вать во­просы: что да как… А мы-то, всего-навсего, выпили немножко огненной воды и умык­нули от пивного бара чужие нарты, что шибко бегают по земле без оле­ней… На время умыкнули, покататься!..

Молодым преступникам стало грустно. Немного повздыхав, принялись устраи­ваться на подиуме.

И лежали там, на жёст­ком дощатом помосте, освещённые через грязное окон­ное стекло холодным лунным светом, не проронив ни слова, пока не смежил им глаза тревожный сон…

 

 

 

9

 

А Кривой Хорей в это время летел к далёкой звезде, к планете с земным име­нем Луна. Новая родина оказа­лась тёплой и плодо­родной. От прежних хозяев, пропавших в огненном смерче «последней войны», случайным переселен­цам достались руины городов и высокие достиже­ния в науке и технике. Люди освоились в подаренном судьбой мире, заселили пустующие земли и строят свою цивилизацию.

Вот уже два века земляки Кривого Хорея рожают на Луне здоро­вых де­тей, вы­ра­щи­вают резвых оле­ней, строят летающие яранги, бегающие без оле­ней нарты, и не знают вкуса огнен­ной воды…

 

10

 

В Энске наступило утро. Тихое, безоблачное. Местные синоптики объя­вили, что в город пришло второе бабье лето. Первое было коротким, а второе по их прогно­зам должно длиться до середины октября. По крайней мере, утро и медленно начинающийся день радовали глаз небесной голубизной и теп­лом.

Пётр Петрович при­шёл до­мой поздно, добравшись до постели, быстро уснул, с при­ятным предчувствием вполне заслуженного отдыха.

Однако перед рассве­том зазвонил телефон. Майор Завируха с дрожью в голосе со­общил, что в отделе про­изошло ЧП – из ИВС пропал один из нарушителей.

– Сейчас буду! – буркнул он в трубку и вышел из связи.

В отделе полиции Токареву сообщили, что угонщики «Хаммера» в нали­чии, поте­рялся лишь «лунный старик».

Сержант Беляков пояснил, что вечером гражда­нин Кри­вой был помещён в ИВС. Туда же, после предварительного дознания, следователь определил и угонщи­ков. Так как врачи из ПНД за неадекватным чукчей не приезжали, было решено оставить старика до утра. А утром при ос­мотре изолятора обнаружилось отсутствие данного гражданина.

Ещё не протрезвевшие угонщики ни­чего путного сообщить не могли.

– Кажется, с нами был кто-то! – подтвердили они, – А куда делся, не знаем!

После проверки изоляторов отдела, Токарев изъял из дежур­ной части рапорт прапорщика Бочкина и посовето­вал дежурному Завирухе не вносить в книгу учёта данные исчезнувшего из ИВС «жителя Луны».

Как будто его и не было…

Ближе к полудню началась суета вокруг протрезвевших угонщиков.

Сначала началь­нику следствия, а потом и началь­нику от­дела полиции поступили телефонные звонки из вышестоящих ин­стан­ций. Звонившие просили, или требовали, не возбуждать против учащихся ПТУ уголов­ного дела.

Затем потерпевший, хозяин «Хаммера», забрал у следова­теля заявле­ние об угоне и написал расписку, что претензий к молодым людям не имеет.

Владе­льцем шикарного авто оказался сын директора ПТУ, в котором учились угонщики.

Что бы ни портить репута­цию учебного заведения, не подрывать авторитет руководителя и не калечить судьбы юношей, руководство отдела полиции согласи­лось на предупреди­тельно-профи­лактические меры воздействия.

После обстоятельной беседы уча­щихся ПТУ отпустили восвояси. И записей в книге доставленных в дежурную часть граждан по данному факту не делали.

О пропавшем старике забыли сразу.

И про угонщиков молва скоро развеялась.

Лишь подполковник Токарев и экипаж прапорщика Рощина иногда вспоминают это дежурство, не отмеченное в анналах отдела полиции…