tainstvenniye_miri

 

Литературные конкурсы – конкурс фантастики “Фантик 2014-2015”

 

ФИО:  Амари Сайке

Дата рождения:  17.03.1984 г.

Место рождения:  г. Москва.

 

О себе: начинающая писательница,  развлекаю читателей фантастически-аллегорическими рассказами, не люблю морских свинок.

 

 

 

Чуждые миры

 

1.

 

Так быстро он не бегал никогда. Впрочем, и три нигера с битами за ним раньше никогда не гнались.

Обойти их было невозможно: улочки в местных трущобах узкие, и два бугая целиком перегородили проход возвращающемуся с вечерней смены Уиллу. Путь назад тут же перекрыл третий, похожий на случайного прохожего, покуривающего у стены самокрутку.

Разговор пошел по явно накатанной схеме. Уилл растерянно отвечал, пока не понял, что разлука с кошельком в любом случае произойдет. Обида от мысли при том, что придется просто так отдать этим быдловатым и развязным лбам недельный заработок, все больше его обозляла.

Когда парочка придвинулась на расстояние вытянутой руки, он со всей дури рванул к третьему. Тот театрально замахнулся битой, видимо, надеясь испугать беглеца, но сам неожиданно стушевался от яростного выражения на лице жертвы, а секундой позже покатился по земле, сбитый с ног.

Теперь, подхлестываемый не только мыслью об удаляющейся от покусителей зарплате, но и злобно сопящим топотом за спиной, Уилл как мог вилял по закоулкам. Однако страждущие дети улиц не отставали. Свернув в очередной проулок, он увидел внезапно стоящий турникет, который преграждал ему путь. Не успел он удивиться, как тело само крутануло планку и рвануло дальше.

2.

 

Дальше была пустыня. Он успел пробежать несколько шагов, пока не сообразил, что узкий проулок исчез. Тупо огляделся по сторонам, вдыхая сухой воздух и чувствуя, как ветер обмахивает его песчинками. Песок был красный, а садившееся солнце залило небеса всеми оттенками фиолетового, представив взору совершенно чуждую картину. А вот раздававшееся где-то впереди мощное сопение выражало вполне узнаваемое недовольство.

Над гребнем бархана начала подниматься спина какого-то животного. Уилл замер. Спина остановилась, настороженно втянула воздух и решительно полезла наверх. Он начал оторопело пятиться, причем тем быстрее, чем больше зверь показывался над склоном. Под снопом зеленой шерсти на спине что-то колыхалось, а засекшие человека желтые глазки так напряженно застыли, что Уилл со странным сожалением вспомнил троицу с битами.

Зверь угрожающе выкарабкался на вершину, встал боком, кося взглядом, и резко припустил к человеку, постепенно набирая скорость. Его массивные лапы взрывали красный песок, а горб на спине мотался по бокам. Опешивший от такого зрелища Уилл совершенно растерялся, уронил челюсть и на неверных ногах мелко засеменил назад. Возможно, местный хищник и заужинал бы статуей “удивленный человек”, если бы последний не натолкнулся на турникет и не упал назад, провернув планку. Лежа в траве, Уилл увидел, как тумбообразная лапа, оканчивающаяся в тумане, на полном ходу встретилась с верхней планкой турникета, прокрутила ее до предела и обломала в крайней точке, а потом растаяла в том же тумане.

 

3.

 

Он встал, ошалело озираясь по сторонам и часто дыша. Вокруг, извиваясь и закручиваясь, шевелились мелкие отростки и мощные лианы, свисающие с невысоких, но покрытых очень плотной кроной деревьев. Все шипело и стрекотало, из густой листвы разливались гортанные крики. Необычайно желтые лучи Солнца сквозили через редкие просветы в листве, упираясь яркими столбами в чавкающую кашицу почвы. Пахло тухлыми яйцами.

“Ну и что теперь?” – он не успел додумать мысль, как осознал, что ноги по колено погрузились в теплую кашицу. Уилл попробовал вытащить одну, но только увяз глубже. Оглядевшись и пытаясь не паниковать, он схватился за змееобразную лиану и потянул. Лиана, продолжая извиваться, неожиданно отпрянула, едва не вырвавшись из его ладони, но затем обмякла. Через мгновение масса тончайших ростков стеклась к Уиллу со всех сторон и, крепко опутав его, вытащила из трясины. Приятно удивленный заботой и сообразительностью местных растений, он с облегчением выдохнул, но, попытавшись сделать вдох, понял, что дается это с трудом. Прутики все еще опутывали его и медленно-неуклонно сжимались, не давая вдохнуть полной грудью. Уилл попробовал освободиться, разрывая их и отдирая от себя, но все растущая масса зелени опутывала его сильнее и сильнее.

Уилл поднял голову, надеясь определить источник и тотчас увидел его: дискообразная мясистая белесая тварь диаметром с метр, с беззубой всасывающей пастью неотвратимо опускалась на него сверху, выпуская из своего тела лианоподобные ростки. Подавив приступ тошнотворной паники, он принялся с остервенением грести руками и ногами по грязи в направлении турникета, ухватился за планку и провернул ее, но ничего не произошло. Легкие горели огнем, перед глазами плыли цветные пятна. Спинным мозгом Уилл почувствовал, что тварь совсем близко, перевернулся и врезал ей каблуком, заставив отпрянуть, а потом одним рывком навалился на турникет, увлекая чудовище за собой.

 

4.

 

Они упали в рыхлую и острую пыль, взметнув ее быстро оседающими хлопьями. На угольно-черном небе сверкали необычайно яркие звезды, освещая серую поверхность земли и зажигая на ней мириады слепящих голубых искр. Растительный монстр внезапно дернулся и, отпустив Уилла, в звенящей тишине принялся кататься по искристому пеплу, хлеща его отростками и окутываясь клубами пара. Через пару секунд он, надувшись, как воздушный шарик, разлетелся на мелкие кусочки, забрызгав человека кипящими и почти мгновенно превратившимися в лед кусочками плоти.

В это же время воздух коротким стремительным толчком вышел из легких Уилла, глаза начало жечь, а пальцы на руках медленно налились отеками и стали словно чужими. Он, не понимая, что происходит, взглянул на них: сосискообразные отростки окрасились в нежно-фиолетовый цвет. На языке зашипело и тут же заледенело, изо рта вышли клубы густого пара, а язык моментально разбух, почти не помещаясь во рту. Как следует удивиться этому Уилл не успел, так как потерял сознание и упал на турникет. Последнее, что ухватило его угасающее сознание – это полет вниз за переворачивающейся планкой.

 

5.

 

Придя в себя, он обнаружил, что космос превратился в залитое голубым светом помещение. Кругом тихо шелестело. В мозгу невольно мелькнул образ джунглей на красном песке под голубым солнцем. Кожу сильно кололо, а тело все не желало подниматься. Наконец кое-как встав, он увидел, что находится на возвышении. Нижняя часть залы была освещена слабо, но, судя по отблескам, там копошилось нечто сизое, издававшее тот самый шелест. Уцепившись за  стойку турникета и на всякий случай положив руку на планку, Уилл взглянул на застывшие рядом фигуры. Состояли они из сиренево-сизой слизи, но формой слегка напоминали людей. Фигуры были облачены в нелепо склеенное подобие халатов и костюмов, а на “лицах” висели аляповатые маски, смутно походившие на схематические изображения лиц. Слизь с этих тел непрерывно стекала вниз и устилала весь пол. Приглядевшись, он заметил, что поток слизи течет дальше, в нижнюю часть зала.

Обстановка не менее убого, чем одежда и лица, имитировала рабочий кабинет. Обляпанные сиреневым перекошенные шкафы, двуногий стол со словно откушенной столешницей, подобие книжных полок, на которых не устояла бы ни одна книга…

Оглядевшись, он вдруг понял, что “люди” застыли и “смотрят” на него. Шелест в нижней части помещения нарастал и теперь стал напоминать взволнованное бурчание. Чуть поодаль, за мокрой занавеской, из слизи на полу выросли две одинаковые фигуры, похожие на холодильники, и целенаправленно двинулись к нему. Вспоминая недавние опасности и прикидывая, что его прикончит с большей вероятностью – неизвестность или два наступающих желеобразных холодильника, он помедлил, однако, решив, что усиливающееся в зале чавканье не предвещает ничего хорошего, отступил и прошел через турникет.

 

6.

 

Здесь не было ничего. Совсем. Кругом царило черное Ничто, и сколько он ни пытался проморгаться и присмотреться к нему, никаких очертаний не проступало. Он поднес к лицу руку, уцепившись другой за планку, но не ощутил ее приближения – даже легчайшего ветерка. Хлопнув себя по бедру, он не услышал ни звука, хотя удар почувствовал. Все шумы, которые он издавал, тонули во тьме. Не было ни запахов, ни поверхности под ногами (впрочем, чувства полета или невесомости тоже не было), и в какой-то момент он перестал быть уверен в том, что существует сам. Привычная система ориентации в пространстве дала сбой, и он уже не знал, держится ли он на самом деле за турникет, или ему это кажется, да и есть ли у него руки, и есть ли он сам вообще…

Его потерянность сменилась настороженностью, когда он ощутил, как что-то большое придвинулось к нему. Не было ни звука, ни дуновения, и он ощутил это каким-то новым чувством, чувством присутствия. Нечто словно создавало вокруг себя волны, которые пронизывали пространство (спасибо, что хоть оно еще было) и отзывались в теле Уилла биением чужого сердца.

Будучи слепым и глухим, он не рискнул ждать, пока ЭТО приблизится, и не медля прошел через турникет.

7.

 

Полуденное солнце заливало берег моря ярким светом, делая очертания постепенно проступающих предметов неимоверно четкими. Извилистая береговая линия с широким пляжем была покрыта мелким песком, который уже начал раскалять подошвы туфель, обещая в скором времени превратить их в сковороду. Пляж переходил в робкую, но быстро набирающую силы, а через несколько метров уже сочную траву, уходящую на вершину пологой холмистой гряды, на которой темной и спокойной стеной расположился лес, умиротворяюще шелестевший листьями и наполнявший нагретый воздух свежестью. Лазурная морская гладь за спиной Уилла перемежалась яркими бирюзовыми пятнами, а метров через двести внезапно уходила вверх встающей на дыбы волной.

Уилл чуть не осел и уже дернул планку турникета, но сорокаметровая стена казалась недвижимой. Присмотревшись, он понял, что она и вправду замерла на месте. Птица, похожая на чайку, подлетела к замершей глади и что-то выхватила из нее, наверное, рыбу. Уилл с интересом уставился на эту громаду, отпустив планку. Опасливо оборачиваясь на турникет, подошел ближе к берегу. Стоп! Что-то было не так. Он еще раз оглянулся и внимательно всмотрелся в  пейзаж: мягкий песок под ногами, криво торчащий из него турникет, колеблющийся травяной полог, лес на склоне. Что его смутило? Лес… он же был на вершине холма. Или нет? Уилл задумчиво уставился в небо. Мельком взглянул на волну – она все еще стояла месте, перевел взгляд на лес – тот был уже почти у самой границы песка! Теперь Уилл был уверен в том, что лес не стоит на месте. Тот этого и не скрывал: огромный молчаливый фронт стремительно продвигался вперед, взрыхляя почву и выбрасывая ее волной крупных комков перед собой. Зрелище было завораживающим, и Уилл опомнился, когда растения опасно приблизились к турникету. Представив, себе возможные последствия встречи с этим табуном, он, надрывая мышцы,  бросился вперед, на лету ухватился за планку и провернул ее, пролетая рыбкой мимо устройства…

 

8.

 

… и приземляясь всем телом на острую бетонную крошку. Мгновением позже сумрак нового мира озарился жаркой вспышкой, за которой раздался оглушающий, прижимающий к земле и лишающий дыхания взрыв. Ад разверзся над Уиллом, который лежал ничком, закрыв голову руками и боясь пошевелиться в течение долгой минуты. Вокруг нескончаемо ухало, свистело, сверкало, лязгало, осыпало лежащего человечка пылью и мусором. Немного привыкнув к грохоту и перестав вздрагивать от каждого проносящегося мимо осколка, он осторожно поднял голову и покрутил ей по сторонам. Куда спрятаться? Никаких стоящих укрытий поблизости не было.

Слева от него что-то гулко и ритмично затопало. Это оказался огромный трехлапый боевой робот, уверенно вышагивающий мимо, на ходу раскидывая гранаты из пары гранатометов, поливая противника из тройки пулеметов, выпуская ярко сверкающие тепловые ловушки и без малейшего усилия вдавливая турникет в землю массивной железной стопой. Уилл ошарашенно уставился на верхушку устройства, торчащую из-под перемолотых в крошку обломков бетонной стены, подполз к нему и в свете очередной вспышки увидел, что верхняя планка все еще держится. Он попробовал провернуть ее, но обломки мешали, и он принялся яростно выгребать их из-под планки. Показалась нижняя часть турникета: она была смята, механизм заклинило, и он не проворачивался. Уилл издал разъяренный рык. В следующее мгновение над его ухом необычно близко взвизгнуло, и он припал к земле. Со страхом приподняв голову, он увидел, что в его сторону двигаются три небольших робота. Двое шедших по бокам отстреливались от противников, а третий недобро уставился на Уилла тремя горящими окулярами. Подняв оружие, он выдал очередь, простучавшую совсем рядом с распластавшимся человеком. Бежать? Прятаться? Что делать?! Уилл обеими руками ухватился за планку и с криком «Ну давай же!» задергал ее из стороны в сторону, пытаясь хоть куда-то провернуть, а затем от безысходности полез в узкий лаз под ней, цепляясь одеждой за острые бетонные камни и раня руки в кровь.

 

9.

 

Его тут же подхватил поток: живая масса объяла Уилла и повлекла прочь. В отчаянии он оглянулся, но турникета не было видно. Вернее, вместо него стоял целый ряд его собратьев: целых, блестящих, не покореженных. Через них в толку рекой прибывали все новые и новые существа с одинаковыми лицами.

В голове все спуталось. Ему казалось, что он почти понимал, где находится, но недавние события настолько выбили почву из-под ног, что он никак не мог собраться.

Беспрекословная сила перенесла Уилла куда-то вниз, под землю, оттоптав ему ноги, испинав, испихав локтями и лишив пуговиц и самообладания. К моменту, когда они куда-то прибыли и остановились, Уилл был напрочь лишен желания прорваться назад и тупо смотрел под ноги. Чувства, перегруженные постоянным механическим воем, иссушающими потоками воздуха, запахом озона и непостижимым для человека рокотом окружающих его существ отказывали, помещая Уилла в собственный маленький мирок. Таким потерянным он не чувствовал себя даже оказавшись в той идиотской имитации человеческой жизни, вылепленной из аморфной слизи.

Время от времени прибывали поезда, и гудящее месиво чуть продвигалось к ним, скармливая часть себя задыхающимся вагонам. Уилл все так же безвольно продвигался вместе с потоком, когда стихия с силой впихнула его в вагон. Сдавило его не хуже, чем в объятиях белесой твари, а дышать было так же трудно, как на безвоздушной планете. Озверевшие лица вокруг внушали ужас, сравнимый с тем, что вызвал у него трехглазый боевой робот. Его вжало в противоположную стену, расплющило лицом о стекло и, беспомощного, потерянного, ничего не понимающего, со стуком увезло в абсолютно черное Ничто.