10_jizn

 

Литературный конкурс – конкурс фантастического рассказа

 

ФИО:  Толстов Михаил Сергеевич

Дата рождения:  10.01.1989 г.

Место рождения:  г. Чебоксары, Чувашская республика.

 

О себе: учусь в ЧГУ на 3 курсе, факультет прикладной математики, физики и информационных технологий. Рассказы начал писать три года назад. Ранее не публиковался.

 

 

Двенадцатая жизнь

 

Джек Кансен дошёл до ручки. Он закрылся в своём кабинете, выкинул телефон и встал на край подоконника. Нужно было сделать всего лишь один шаг и довериться гравитации. Но ноги Кансена отказывались подчиняться, и ему пришлось схитрить. Специально для этого он взял с собой бутылку виски и начал пить. А времени уже почти не оставалось – в дверь ломились полицейские. Если они ворвутся внутрь, то всё закончится плачевно. Начальник Кансена сбежал с деньгами клиентов и сделал его крайним. И это лишь часть беды, которая свалилась на голову простого менеджера строительной фирмы. Совсем недавно от него ушла жена, причём громко стукнув дверью, сделав аборт и забрав половину имущества. Сразу после развода начались финансовые проблемы. На плечи Кансена упали большие долги, а теперь появились ещё и обвинения в воровстве. До какого-то момента Кансен стоически терпел каждый удар. Ему помогала книга «Путь самурая», которая учила бессмысленности и тщетности жизни. Но угроза тюрьмы стала последней каплей, и он решил воспользоваться главным советом книги – в ситуации «или-или» без колебаний выбирай смерть.

Наконец алкоголь сделал своё дело, ноги подкосились и Кансен обрёл покой. Он отбросил страх и тревожные мысли. И на смену страданиям пришла удивительная лёгкость, ощущение счастья. Но эта иллюзия длилась лишь один короткий миг. Раздался чей-то голос, и Кансен начал медленно приходить в сознание.

– Зря ты это сделал, сынок, – перед ним стоял доктор с морщинистым лицом и холодным взглядом, на его бейджике было написано «Лайнел Финд». – Ты больше не сможешь ходить. Но это ещё полбеды, куда хуже то, что под тобой оказался кабриолет, в котором сидела молодая и ни в чём неповинная леди. Скоро придут следователи и предъявят обвинения.

Ощущение лёгкости быстро исчезло. Кансен вспомнил всё и был сильно расстроен. Он хотел вернуть прежнюю радость и отказаться от ужасного прошлого. Кансен собрался с силами и решился на вторую попытку. Ему вспомнилась любимая Япония, самураи и особенно ниндзя. Последние никогда не сдавались и в критический момент могли даже откусить себе язык. В этом случае смерть наступала либо от болевого шока, либо от кровопотери.

Кансен последовал их примеру и получил очень неожиданный результат. Вначале последовала жуткая боль и агония. А потом всё закончилось, он не потерял сознания, не почувствовал вкус крови и даже язык оказался на месте. Но зато мир вокруг Кансена изменился до неузнаваемости. Стены рухнули и обнажили пустое белое пространство. А доктор вскипел от злости и стал метаться по комнате.

– Вот сволочь! Как можно было додуматься до такого в здравом уме? Это опять японцы со своим кодексом чести?! – Финд крушил мебель и ни на что не обращал внимания.

В это время Кансен обнаружил приятный сюрприз – гипс и паралич полностью исчезли. Он сразу же поднялся, огляделся и с философским спокойствием самурая окликнул доктора.

– А что, собственно говоря, происходит?

Финд, услышав своего пациента, остановился и с трудом взял в себя в руки. Его глаза всё ещё были наполнены гневом, а ладони периодически сжимались в кулаки.

– Ты обманул систему. Тебя приговорили к одиннадцати жизням. Это высшая мера наказания. И каждая жизнь заканчивается насильственной смертью или удавшимся самоубийством.

– Одиннадцать жизней? Это что, первая?

– Нет. Радуйся, всё позади.

– Но я ничего не помню.

– Это потому, что большая часть твоей памяти заблокирована. Но не волнуйся, я всё исправлю, – в глазах доктора вспыхнули злорадные искорки.

Финд щёлкнул пальцами, и мозг Кансена чуть не разорвался от шока. Он вспомнил предыдущие жизни, и каждая была наполнена страданиями и разочарованием. Для Кансена они все были до ужаса реальными. Он действительно ощущал себя и мелким уголовником, сгнившим в тюремном аду, и падшим алкоголиком, продавшим себя за бутылку, и продажным полицейским, который бегал от мафии и собственных сослуживцев, и даже нелегальным эмигрантом на рабской стройке.

Вскоре боль сменилась возмущением, и у Кансена возникло множество вопросов.

– За что мне всё это?! Что я такого натворил?

Доктор пожал плечами. Он немного смягчился и говорил уже без злости.

– Я не знаю. Меня не интересуют такие мелочи. Чтобы сохранять профессиональные навыки, нужно держаться от пациентов на расстоянии. Тем более что я специалист широкого профиля, – Финд заложил руки за спину, а его голос стал возвышенным, как на параде. – Я создаю масштабные и трагические произведения, которые не связаны с самим преступлением жертвы.

– Боже мой. Неужели я всё это пережил?

– Большая часть воспоминаний ненастоящие, – с некоторым сожалением успокоил его Финд. – Нет смысла моделировать всю жизнь от самого рождения. Нас интересует только часть с наказанием. Именно эти моменты ты и прожил в реальности. Ну, почти в реальности. Это криосон. Твоё тело находится в законсервированном состоянии, а мозг получает полную имитацию сигналов от внешнего мира. Так что можно сказать, что для тебя всё было как по-настоящему.

– Я хочу вернуть свои воспоминания.

– Исключено! – радостно оскалился Финд. Казалось, ему доставляет истинное удовольствие сообщать неприятные для пациента новости. – Твоя исходная память полностью и окончательно удалена. Считай, что это часть наказания.

– А я вообще смогу жить в настоящем мире? У меня хватит навыков, чтобы освоиться?

– Ничего страшного, привыкнешь. Настоящий мир почти не отличается от того, что ты видел. Просто есть несколько новых технологий.

Доктор Финд говорил с лёгкостью и пренебрежением, ему было действительно безразлично будущее своих пациентов. Он был одним из немногих, кто не имел ни совести, ни сострадания. Лайнел Финд просто не понимал подобных вещей, они казались ему бессмысленными и иррациональными.

– По-моему, всё это слишком жестоко, – сказал Кансен, скорее рассуждая с самим собой, чем с безумным доктором.

– Криосон – самое гуманное и справедливое наказание в истории. Нет никакого ущерба для здоровья, никаких лишних трат и достигается максимально эффективное перевоспитание! – похоже, что Кансен затронул любимую тему доктора Финда. – Представь себе, что можно сделать с преступником, имея хоть крупицу фантазии. Любого убийцу можно сделать многодетным и любящим отцом, чтобы отобрать жизнь каждого ребёнка прямо на его глазах. Насильника можно сделать хрупкой девушкой, а потом бросить его в лапы ненасытных монстров. Те, кто продают наркотики, просто обязаны испытать их разрушительное действие на себе. Воры должны понять вкус утраты и голодной жизни. А самые падшие попадают ко мне для полного морального уничтожения. Разве это не справедливость? – Финд говорил о своей работе с большим воодушевлением, его глаза загорелись восторгом, а на лице появилась кровожадная улыбка.

– Вы можете менять разум человека?

– Нам позволено корректировать воспоминания. Если человек помнит, что он, например, менеджер и в него заложили нужные навыки, то разум не заметит ничего странного. То же самое с расой и полом. Но, к сожалению, есть большие ограничения. Никому не разрешается лезть в мысли человека, и каждое изменение памяти утверждается начальством. Мне так и не позволили удалить твои воспоминания о самураях. Они являются неотъемлемой частью твоей личности.

– Вам никто не говорил, что вы чудовище? – спросил Кансен с искренним интересом и без капли упрёка. Ему казалось, что доктор давно оторвался от реальности и не отвечал за свои поступки.

– Естественно, говорили, – Финд гомерически рассмеялся. – Нужно быть слепым, чтобы не заметить столь очевидного. Но это великое благо, когда каждый занимает своё место. Я заслуженный творец кошмаров, палач высшей категории. Мои произведения не пользуются большой популярностью, но их запоминают до конца жизни.

Кансен выдержал паузу, собрался с мыслями и перешёл к самому главному.

– Меня немного пугает следующий вопрос. Однако я думаю, что тянуть бесполезно. А что будет дальше?

Финд снова стал серьёзным и мрачным.

– Есть небольшая дилемма. Если следовать правилам, то я должен тебя отпустить. Но мои полномочия позволяют истязать преступника долгие годы. И мне кажется, тебе не помешает ещё одна дополнительная жизнь.

Картина в голове Джека Кансена окончательно сложилась – Финд любит доводить жертв до отчаяния, чтобы они молили о снисхождении. Но Кансен никогда не жаловался на суровую жизнь, не выходил из себя, не проклинал судьбу, не просил Бога о помощи и старался забыть все несчастья. Видимо, этим он и раздражал Финда.

– Всё что угодно, только не это! – Кансен решил обмануть доктора и разыграть спектакль. Он упал на колени перед Финдом и стал просить о прощении.

На лице палача появилась ухмылка и удовлетворение.

– А ты не такой кремень, каким хочешь показаться… Ладно, думаю можно принять во внимание смягчающие обстоятельства. Всё-таки ты нашёл уязвимость системы. В следующий раз я выбью жертве зубы и сломаю челюсть. Или остановлюсь на радикальной альтернативе. Придётся дать человеку то, ради чего он захочет жить до самого конца. Нить, которая будет удерживать от самоубийства. К примеру, жизнь сына или предсмертное обещания матери… Кстати, вот анкеты, которые нужно заполнить, – Финд метнул стопку бумаг в лицо Кансена.

– Что это?

– Данные для статистики, – Финд сладко улыбнулся и стал потирать руки. – Мне нужно знать, какие трагедии произвели на тебя самое сильное впечатление, что ты чувствовал при каждой утрате, какие мысли терзали душу и не давали уснуть по ночам. Всё это нужно для создания моих новых творений.

– Может быть, после?

За спиной Финда возникли страшные картины. Кансен увидел всех своих знакомых, которые корчились в самых изощрённых муках.

– Хорошо-хорошо, я просто спросил.

– Вот и славно.

Через тридцать минут Кансен закончил нудную писанину. Его палач обрадовался тщательно заполненным анкетам и перешёл на более официальный и отстранённый тон.

– Мистер Джек Кансен, вы можете идти дальше, – указал рукой на появившуюся деревянную дверь.

У Кансена создалось впечатление, что Финд потерял к нему интерес. Теперь доктора волновали только эти бумажки.

– Это конец?

– Почти. Остались сущие пустяки. Ваше дело рассмотрит последний двенадцатый палач.

Кансен поспешил войти внутрь и обнаружил другую бесконечную комнату, но уже чёрного цвета. Это было некоторое подобие кабинета без стен и с большим архивом бумаг. За столом сидел крупный человек в зелёном френче, на его груди было написано «У.Д. Хенкер». Он выглядел как помесь военного и бюрократа.

– Присаживайтесь, – довольно любезно кивнул он вошедшему Кансену, – в ногах правды нет.

– Спасибо, я постою, – Кансен встал перед Хенкером. – У меня есть столько вопросов, надеюсь, я получу ответы?

– Конечно, но всё по порядку. Вначале о деле. Я подвожу итоги и даю дополнительные наказания в случае необходимости.

Хенкер открыл толстую папку и стал быстро перелистывать страницы.

– Итак, первая стадия пыток, – голос его был профессионально сух и лишён эмоций. – Уголовные преступления. Убийства, насилие, воровство, мошенничество, наркомания и коррупция. Я бы добавил ещё азартные игры, но четвёртый палач предпочёл коррупцию. Здесь всё хорошо, вы страдали по полной программе. Вторая стадия – особо тяжкие преступления. Терроризм, торговля органами, маниакальные наклонности… Вот тут непорядок, – он нахмурил брови и постучал пальцем по бумаге. – Видите ли, седьмой палач решил, что вы можете получить психоз и приостановил программу. Но я считаю иначе.

– Что это значит? – у Кансена возникло нехорошее предчувствие.

– Скорее всего, я назначу вам недолгое возвращение в седьмую жизнь. К психологическим пыткам и телесным наказаниям. Но посмотрим дальше. Третья стадия – экономические преступления и бюрократия, – он метнул на Кансена быстрый взгляд. – Хм, видимо, у вас есть задатки на этом поприще. Вы долго и успешно сопротивлялись, но вас всё-таки сломали. Ладно, будем считать, что третья стадия закончилась успешно. И теперь самое главное – четвёртый этап.

Хенкер замедлил чтение и удивился.

– А вот это уже перебор. Здесь сказано, что вас пытал Лайнел Финд. Причём четыре раза подряд. Это нарушение правил. Для каждой новой жизни должен выбираться новый палач, это основной закон, – на его лице промелькнуло возмущение и раздражение. Он отложил бумаги и снова задумался.

– Это плохо? – Кансен решил прервать затянувшееся молчание.

Хенкер поморщился, потёр подбородок и доверительно сообщил:

– Это ужасно. Мистер Финд – самый жестокий палач криосна. Удивительно, что вы не сошли с ума. Знаете, думаю, что с вас достаточно. И дальнейшие пытки просто бессмысленны.

– Вы серьёзно? – с недоверием переспросил Кансен.

– Естественно.

Сбоку от стола появилась кушетка. Хенкер указал на неё со словами:

– Просто лягте и постарайтесь уснуть. Вашему разуму потребуется время, чтобы вернуться в реальность.

Кансен сразу же лёг, но не стал закрывать глаза.

– А можно задать пару вопросов до отбытия? Мне не терпится узнать правду. Кто я такой?

– Какой-то юрист.

– А поконкретнее? Из какой я семьи? Я женат? Кто меня встретит на той стороне?

– В реальном мире вас никто не ждёт. Вы одинокий сирота-подкидыш.

Кансен огорчённо вздохнул.

– Жаль, а то я уже начал мечтать о нормальных родственниках… А за что меня приговорили к высшей мере?

– Сейчас, подождите, – Хенкер снова принялся листать дело, нашёл нужную страницу и удивлённо хмыкнул. – Ни за что. В графе «преступление» стоит прочерк.

Кансен встал с кушетки и ринулся к палачу.

– Что?!

Хенкер отбросил Кансена одним движением руки на пол.

– Остыньте. Вы не в том положении, чтобы жаловаться.

– Чёртовы изверги! – Кансен медленно поднялся на ноги, но его ещё шатало от удара и психологического потрясения.

– Я здесь не при чём. Вы согласились на высшую меру наказания добровольно. Вас никто не принуждал. Но это было необходимо. Взамен вы получили самую привилегированную должность в нашем обществе. Вам будет позволено продлевать собственную жизнь по желанию. Я уж не говорю про деньги, статус и власть.

– Я не понимаю о чём вы, – Кансен стал терять равновесие и схватился за край стола.

– Вы верховный судья, ваша честь, – сказал Хенкер с подчёркнутой вежливостью и почтением. – Теперь понимаете? Благодаря предварительному наказанию вы станете выносить точные и справедливые приговоры. И если вы когда-нибудь ошибётесь, то вас будет ждать всего лишь пенсия или временное отстранение. Неправильный приговор является серьёзным преступлением, но вы заплатили за него заранее.

Хенкер уважительно взял Кансена под руки и направил к кушетке.

– Не волнуйтесь, ваша честь, у нас будет ещё очень много времени, чтобы всё обсудить и осмыслить, мы все тут – тесная и дружная компания. И я уверен, что вы станете хорошим судьёй и руководителем.

 

 

 

Вознесение проклятых

 

На верхнем этаже бункера обитали самые серые и убогие. Они занимались тяжёлой и опасной работой – искали на поверхности драгоценные металлы, электронику, топливо и всё ценное, что осталось от старого мира. Но ни один костюм не мог полностью защитить от радиации и вирусов, к тому же им приходилось разгребать снег и разрушенные здания. Всегда был риск повредить защитный слой и заразиться. Даже самые ловкие и осторожные не доживали до тридцати и сгорали на работе.

Шахтёры жили намного лучше – они никогда не поднимались на свет, а работали на шахтах вокруг бункера. Конечно, тоже рискованная профессия, зато никакой радиации. Следующей кастой шли ремонтники, конструкторы и прочие техники. Самые привилегированные из них следили за генераторами.

Специальное место отводилось отделу гидропоники и животноводства, в котором служили преимущественно женщины. Их обеспечивали разнообразным рационом и ограждали от стрессов, чтобы они в будущем могли вынашивать детей. И это естественно, ведь только полностью здоровая женщина способна родить здорового ребёнка.

Что касается меня, то я состоял в элитном отделе сегрегации. Я был учителем и определял судьбу молодого поколения. Конечно, в моём отделе служили ещё и медики, которые занимались выращиванием потомства и лечением генетических болезней, но всё же наш главный продукт – это не здоровое тело, а мозг. Поэтому мой диагноз был самым важным. Я давал разнообразные задачи и анализировал успехи учеников. Потом оставалось только следить за их продвижением.

Человек не раскрывает таланты без должной мотивации. И мотивация у них была просто грандиозная. Кто же захочет угробить жизнь на сборе радиоактивного металлолома или на нудной работе за станком?

Естественно, самыми элитными были военные, спецотдел и командный состав. Их дети тестировались удаленно и мои указания для них не являлись обязательными. Высшие касты занимались пропагандой, организацией труда, слежкой, допросами на полиграфе, подавлением несогласных и выращиванием стабильного общества. Всё это работало очень отлаженно, чётко и оперативно.

Командный состав жил на самом нижнем золотом этаже. Ходили слухи, что в этом закрытом секторе создали настоящий рай. Я считал подобные разговоры опасными и бессмысленными. Они могли подтолкнуть обделённых к бунту или саботажу. И даже если такие слухи имели под собой основания, то борьба с системой не принесёт ничего хорошего. Теоретически мы можем заменить малочисленную элиту, но убрать армию чернорабочих, шахтёров и фермеров невозможно. А другого устройства общества просто нет. Нам лишь остаётся служить общему делу и направлять все мысли на созидание. Естественно, это не решает проблему с эгоистами, дураками и лентяями. Но их нельзя искоренить, их можно только пропалывать. И сколько бы усилий мы не прилагали, процент отсева никогда не уменьшался, всегда появлялись некомпетентные бездари, изворотливые эгоисты и принципиальные нахлебники. В моих глазах они были как шпионы-диверсанты или бомбы замедленного действия, которые необходимо было обезвредить.

К сожалению, я слишком зациклился на работе и поздно заметил ахиллесову пяту нашего социального организма. Это случилось в тот день, когда меня решили наградить за долгую успешную службу и пригласили к порогу золотого сектора. Естественно, пришлось долго ждать, сидеть в приёмной и разглядывать впечатляющую обстановку. Здесь было много свободного пространства, высокие потолки, и даже казалось, что секретарша в этой комнате работала одна. Наконец меня позвали, просканировали и впустили внутрь. Вокруг была темнота, а вверху горел большой монитор. На нём появился старый человек в очках – исполнительный директор Бенедикт Мальброт. Его портреты можно было увидеть на любом этаже бункера, он был пятым в иерархии и занимался организацией человеческих ресурсов. Фактически Мальброт дистанционно руководил отделами сегрегации и пропаганды.

Это было большим везением, увидеть такого человека по видеосвязи.

– А06, вы самый удивительный работник на моей памяти. Ещё никто не отказывался от жилищных преференций, талонов на еду и права на дополнительное спаривание.

– По моим оценкам, это привело бы к отклонению от справедливого распределения ресурсов, а я старался максимально следовать правилам стабильного общества. Я даже считаю, что после получения мною преференций мои коллеги, имена которых я привёл в донесении №2197, могли начать гнаться за аналогичной наградой нечестными методами. Подставляя других, выбирая надёжных подчинённых вместо эффективных и преувеличивая свои достижения. А оставшиеся не у дел стали бы работать лишь для галочки, чтобы только входить в нормативы. Конечно, и сейчас есть подобные проблемы, но в небольших размерах и только из-за профессиональной конкуренции.

– И вы так легко перебороли соблазн?

– Меня интересует только работа.

– Такая преданность делу не может остаться без вознаграждения. Вы должны войти в историю нашего общества, как образцовый гражданин. Ваша жизнь станет примером для вдохновения. А награда – это завершающий символ, знак успеха и, если так можно выразиться, праведности. Не бойтесь трений внутри коллектива, мы подавим их тщательным контролем и наказаниями. Вы получите новое жильё и даже больше. Скажите, чего вы хотите на самом деле?

– Я… хотел бы узнать наше будущее. К чему мы идём?

Мальброт усмехнулся в ответ.

– Какой интересный выбор, хотите стать носителем большого секрета? Что ж, полагаю, такую просьбу мы вполне можем удовлетворить. Слушайте. Рано или поздно, но нас ждёт ресурсный голод. И мы будем вынуждены снова обживать поверхность, что является тяжелейшей научно-технической задачей. Но это только полбеды. Чтобы решать такие проблемы, нужны хорошие кадры. А их число и качество постепенно сокращается. Мы переживаем настоящую деградацию. Когда-нибудь придётся искать новые источники ресурсов, и я боюсь, что это будет наша последняя, неразрешимая проблема.

– Но мы поддерживаем высокий уровень интеллектуального развития! Я бы заметил неладное…

– Это потому, что вы не имели доступа ко всей базе данных. А из общей статистики следует, что, например, словарный запас постоянно сокращается, так же уменьшается количество новых идей и изобретений. Деградацию можно увидеть даже по статистике развлечений. Круг интересов сужается, а апатия возрастает. Творческие люди вымирают, а исполнителей и приспособленцев становится всё больше.

Естественно, мне рассказали не всё, но этого было вполне достаточно, чтобы сделать выводы. Я прекрасно знал, что никто не занимался проблемой освоения поверхности. Никто не считал это возможным, именно поэтому мы и спустились под землю. Вся наша стратегия была направлена на то, чтобы максимально продвинуться вглубь, пробурить шахты, найти полезные ископаемые, построить подземные теплицы и продолжать освоение до тех пор, пока природа не излечится от ран. Но видимо, этого было недостаточно. Если командный состав не ошибался, то мы все шли к часу икс, к катастрофе с непредсказуемыми последствиями.

Знания даруют скорбь, я впал в меланхолию. Неужели мы обречены на моральное разложение и голодную смерть? Неужели все труды пойдут прахом? Ответом на депрессию стал поиск новых методик выявления гениальности. Это всё, чем я мог помочь нашему социуму. Но, к сожалению, я приближался к пенсионному возрасту и перестал укладываться в нормативы. А мои ученики уже были готовы заменить своего учителя и продолжить дело самостоятельно. Что ж, нас всех в конце ждёт переработка, и нужно принять неизбежное с достоинством.

Именно тогда, в последние дни жизни, я приблизился к ответу, к видению будущего. Я просто решил посетить напоследок своих лучших учеников. Тех, кто показал самые отчётливые способности к той или иной работе. Естественно, я начал с представителей элитных каст, и они все выражали крайнюю благодарность. Каждый был рад тому, что не оказался этажом выше. Это был неосознанный и незапланированный поход по бункеру. Я даже и не собирался заходить на первый этаж. Однако я оказался и там, чтобы встретить очень интересную личность под именем Х33. Он был одним из немногих, кому нравилось выходить на поверхность с самого начала, его манили легенды о безграничных красотах природы.

Скажу честно, до этого я не поднимался к жителям верхнего этажа и не следил за их судьбой. Я не считал их деятельность интересной и научной. И мне казалось, что наверху должна царить депрессивная атмосфера и безмолвие. Но здесь пахло настоящей жизнью и раскованностью, меня встретили с радушием и даже предложили заманчивую идею.

– Эй, А06, – сказал Х33, – вам просто необходимо увидеть старый город. Мы можем устроить вам безопасную прогулку по самым красивым местам.

К своему удивлению, я принял решение, даже не подумав о долге и обязанностях. Мне действительно просто захотелось подняться наверх и получить напоследок новые впечатления. Всё, что оставалось сделать, это попросить Мальброта о маленьком исключении из правил.

Впервые я увидел что-то, от чего подкосились колени. Я оказался абсолютно не готов к встрече с новым миром. Здесь было слишком много пространства, света и циклопических зданий. Мне приходилось держаться за руку своего проводника и смотреть только под ноги. Лишь изредка я поднимал глаза и пытался разглядеть эту необъятную красоту. Но уже через двадцать минут появилось головокружение, дрожь и панический страх. Мне захотелось немедленно уйти с улицы и спрятаться где-нибудь в укромном месте. Как ни странно, мои спутники быстро поняли, в чём дело, и мы отправились в ближайшее, безопасное строение. Это оказался полупустой  мебельный склад. Здесь были прочные стены и ставни, а на полу валялись  деревянные стулья с табуретками. Я наконец-то смог присесть и передохнуть.

– Захватывающее зрелище, не правда ли? – Х33 встал напротив меня. – Здесь тысячи зданий на многие мили вокруг. И такие города можно найти в любом направлении отсюда. Они просто наполнены сокровищами, фотографиями, книгами, инструментами, радиодеталями и даже рабочими компьютерами. Нужно лишь углубиться в почву, разобрать подвалы и забрать заветный приз.

– Зачем вы тратите на это драгоценное время и воздух? Наша главная цель  – топливо и цветные металлы. Всё остальное вторично. А устраивать глубокие раскопки вообще запрещено. Сколько людей вы уже погубили на минах и химических снарядах ради каких-то книг? Вы должны делать то, что вам велят, и не более того.

– Когда-то так и было. В дневниках наших старожил написано, что раньше с нами ходили конвоиры, а в костюмах устанавливались камеры. Всё было расписано до мелочей. Но контроль постепенно ослабевал, следящие устройства изнашивались, а военные начали бояться и лениться выходить на поверхность. Весь надзор уменьшился до подсчёта поступающих ресурсов. Пока мы приносим хороший навар, до нас нет никому никакого дела. А может быть, военные слишком заняты другими секторами? Я слышал, у вас там царит паранойя, склоки и стукачество?

Х33 говорил легко и уверенно. Но меня эта беседа уже начинала  беспокоить. Мы приблизились к необсуждаемым темам.

– Вы слишком много сплетничаете и фантазируете. Особенно для человека, который не был даже на третьем этаже. Никаких склок не существует, это отбор наиболее компетентных и результативных.

– А наши смотрители думают иначе. Их легко подкупить за банку консервов или бутылку спиртного. Они могут рассказать самые грязные подробности из жизни бункера или закрыть глаза на нарушения техники безопасности. Мы можем даже уходить из бункера на несколько дней, и никто не удивится.

 – Вы превышаете дневную норму облучения в пять раз?! И как вы тащите с собой столько баллонов с воздухом? Это что, какая-то шутка или бравада?

– Я же говорил, мы разгребаем руины и находим много чего интересно. Вот здесь, к примеру, скрыт мини-бункер со всеми удобствами. Хозяин уже давно умер, а мы стали использовать его дом как перевалочную базу. А ещё в этом районе отрыли законсервированную научную станцию и несколько складов со слесарными инструментами. И такие находки есть в каждом городе. Когда-нибудь мы решимся на великое освоение и останемся здесь навсегда. Конечно, на поверхности живётся несладко, приходиться прятаться от бурь, отбиваться от заражённых животных, искать топливо и запчасти, но оно того стоит.

– Неужели вы всерьёз думаете, что вам позволят просто уйти?

– Я думаю, что наши начальники не такие умные, как это может показаться. Мы нашли государственные архивы и узнали много интересных вещей. Вы знаете, что на самом деле не было никакой техногенной катастрофы? Нет? Ну конечно, такому не учат в школах. А как началась третья мировая война знаете? Они утверждали, что смогут безнаказанно нанести ядерный удар по врагу. И ударили первыми. Превентивно. Считая, что враг не сможет ответить. Когда же оказалось, что они ошибались и на наши головы посыпались бомбы со всякой дрянью, эти высокопоставленные идиоты заявили, что есть надёжный план спасения, но для этого всё равно нужно продолжать войну. И не произойдёт ничего страшного, потому что “у нас технологическое преимущество”. Ну, сами видите, чем это закончилось. Кстати, вы не задумывались над тем, почему никто больше не боится врага? Ведь он тоже должен сидеть в бункерах с кучей оружия, с баллистическими ракетами, с техникой и жаждой мести? Наши горе-руководители кричали о том, что создадут развивающиеся подземные города, что противник не сможет сделать ничего подобного и вымрет с голоду на зараженной и отравленной земле. А мы спрячемся на глубине и выживем. Но у них не хватило извилин понять, что это тупик. Враги же бросили все силы на строительство космических кораблей и отправили самых здоровых и умных на новую родину. На Марс. Может показаться, что это ужасное решение: они оставили умирать миллионы своих людей, но тем самым дали будущее новым поколениям. А у нас всё наоборот. Поначалу мы спасли множество жизней, но взамен получили вымирание и вырождение. Теперь у нас целая планета, окутанная бессмертной заразой, ядерной зимой, ураганами и химикатами. А они всего лишь высадились на Марсе с терраформером и кучей оборудования. И знаете что? Мы до сих пор принимаем их сигналы. Они хотят получить ответ и услышать, что новые люди справляются с катастрофой, восстанавливают природу и живут в мире и согласии… Надежды тают, и крепнет убеждение, что Земля – проклятая помойка, бесконечная долина смертной тени.

Его слова произвели на меня сильное впечатление, Х33 заставил посмотреть на вещи под другим углом. И именно в тот момент я действительно увидел будущее. Оно мутное, извилистое и полно сюрпризов.