Граблианский эпос

«Через восемь лет после написания автор дал разрешение на публикацию»

 

Первое обращение автора к читателям

«Граблианство» возникло 20 октября 2003 года в общежитии Литературного института. То, что впоследствии стало «эпосом», первоначально формировалось в устной форме студентами 3 курса заочного отделения. Предполагалось так же, что единого автора у этих записей не будет, обрекая их повторить судьбу великих древних книг. Чуть позже создатели, впрочем, решили, что автор всё же должен быть – некто Николай Земляникин, в посмертных архивах которого и окажутся обнаруженными все эти записи…
Так Николай Земляникин стал коллективным псевдонимом авторского коллектива. Впоследствии творческий энтузиазм несколько поутих, и псевдоним этот, ставший ненужным, сохранился лишь в первой притче эпоса: «Бытие». Вся же дальнейшая работа оказалась в моих руках, за исключением двух текстов: уже указанного самого первого и одного из последних («Спор о сущности граблей или Хождение Матроскина в Иудонию»), написанных Владимиром Мешковым.
Тем не менее, считаю нужным представить всех тех, кто, с разной степенью активности, отметился в «эпосе» хотя бы одной идеей, мыслью или фразой.
Это студенты моего курса Владимир Беляев, Владимир Медков, Иван Удодов, Михаил Прокопьев, Олег Павлов, Александр Евсюков, Игорь Костоусов, Евгений Вяткин, Евгений Драник (его единственную фразу я с удовольствием удалил бы, да совесть не позволяет), Ирина Каренина, Ксения Лосева, а так же методист деканата Заочного отделения Виталий Григоров.
По возвращении в Саранск, я увлёк граблианской темой нескольких ребят из клуба практической психологии «Синтон», который тогда посещал, и ребята эти на какое-то время стали моими соавторами по ряду притч, объединённых темой «Грабли в Саранске»
А ещё позже несколько идей высказал Сергей Казнов – так же выпускник Литинститута, с которым наш курс «пересекался» на первом году учёбы. Именно с Сергеем мы обсуждали концепцию граблианского цикла, которую собирались вывести за рамки «чистого» эпоса, и которой я коснусь в своём втором обращении.
Текст, представленный вниманию читателей, сохранён в том виде, который был признан каноническим мной и Мешковым в декабре 2005 года, за исключением «Граблей в Саранске», написанных, как я уже сказал, не о студентах Литинститута, и не ими самими. Для темы «Граблианства» их ценность сомнительна, поэтому я предпочёл воздержаться от их публикации, сохранив лишь одну – «О настоящем граблианине».
***

Хочется обратить внимание на структуру произведения. Открывает его притча «Бытие», за которой следует повесть «Благие грабли» (в её состав входят две отдельные главы, не связанные с текстом сюжетно, но проясняющие читателю некоторые вопросы, и оттого поставленные в начало). После «Благих граблей» следуют три подборки притч, разделённые по номерам, что отражает только периоды их создания по времени.
Итак, желаю успеха и удовольствия при ознакомлении с текстом!

Стас Нестерюк. Декабрь 2013 года.
БЫТИЕ
(Автор текста Владимир Мешков)
1. И не было ничего. Ни земли, ни вод, ни света, ни тьмы. Ничего не было. Только были грабли. И Дух витал над граблями, пребывая в нерешительности.
2. И вот ступил дух на грабли… и стал Свет. И увидел это Дух, и сказал, что это хорошо.
3. И был день. И узрел Дух грабли, и осознал что это. И осознал, что деваться некуда. И опустился Дух на грабли. И настала Тьма со звездами. И пришла Ночь.
4. И так стало Время.
И был День Первый.

5. И узрел Дух, что мир пуст есть. И ухватил грабли и ограблил и Свет и Тьму, и отделил твердь небесную от тверди земной, и расположил на тверди земной грабли, а на тверди небесной звезды. И сказал, что это хорошо. И был День Второй.
6. И была ночь, и было утро. День Третий. И ступил Дух на грабли. И опрокинулся навзничь. И треснула твердь земная и потекли по ней воды, и оросили сушь, и проросли на тверди земной всякие травы и растения. И огляделся Дух, и сказал, что это хорошо.
7. И была ночь, и было утро. День Четвертый. И вышед на землю Дух и узре грабли, решил обойти их, но ступил в овраг и опрокинулся, и расшибся. И хлынула кровь и от крови той стали плодиться и множиться всякие твари и птицы, и гады. И все они делились по паре и множились и населяли твердь земную. И наполнилась земля и шипением, и визгом, и рыком, и свистом. И так стала жизнь. И увидел это Дух. И сказал, что это хорошо.
8. И была ночь, и было утро. День Пятый. И проснулся Дух от гомона и щебета, от рыка и визга, и выбежал в гневе на волю, и ступил на грабли… И понял Дух, что требуется ему помощник. И спустился он к болоту, и зацепив глины, с проросшею земляникою, создал первого человека – Николая Земляникина (Николай – ни кола, ни двора). И вдохнул в него жизнь, и показал ему грабли, и заповедал наступать на них, и велел пасти стада звериные, стаи птичьи, клубки гадские, и покой его беречь, и бесперечь не беспокоить. И почил Дух, наложив благословение на Николая Земляникина. А Николай увлекся именованием всей живности, что заселила твердь земную и воды морские.
9. И была ночь, и было утро. День Шестой. И заскучал Николай Земляникин, не видя себе подобного, но зря, что все на свете парами. И ступил на грабли. И проснулся от звона Дух, и выслушал ропот помощника. И осерчал. И выдрал ребро у Земляникина, и создал Николаю его подобие, злое и язвительное и нарек его женщиной. И повелел им удалиться с глаз долой, чтобы не мешали отдохновению и о сущности граблей размышлению. И удалился. А Николай с женщиной брели по кущам и увидели грабли. И наступили на них. И осознали, что наги есть. И поймали какое-то зверье, и освежевали его, и оделися его шкурами, и наелись его мяса. Учуяв запах жаренины, проснулся Дух. Увидел святотатство, прогневался и изгнал от себя Николая с женщиной и устлал их путь граблями до скончаний века.
10. И была ночь, и было утро. День седьмой. И отдыхал Дух в тот день от всех передряг пережитых. И отдыхали Николай Земляникин и его женщина. И отдыхали все звери, птицы и гады, и рыбы. И отдыхала твердь земная и твердь небесная. И отдыхали звезды. И отдыхали Грабли.
11. А впереди была ВЕЧНОСТЬ.
БЛАГИЕ ГРАБЛИ

<ДВЕ ГЛАВЫ>

Миф о предтече.
(Глава, не вошедшая в основную часть)

Вначале были два Юса: Юс Большой и Юс Малый. И каждый из них по-своему понимал вопрос о бытии и сознании. И шел между ними спор нескончаемый. И Юс Малый говорил:
– Битие определяет сознание.
И бил всё, что подвернётся. А Юс Большой говорил:
– Питие определяет сознание.
И пил всё, что подвернётся. И каждый нёс своё понимание бытия в массы. И окружали Юса Большого люди весёлые, а Юса Малого люди суровые. И вот однажды Юс Малый разбушевался настолько, что даже люд суровый отпрянул от него, и ушёл он в горы.
А Юс Большой питийствовал и питийствовал. И однажды упился до степени полного маразма. И встал под струи душа-водопада, и предался релаксации. И, будучи омыт священными водами, узрел он яснее ясного картину великую. И выскочил из-под душа-водопада, и бросился к остальным, которые ещё не знали, что скоро будут призваны. И изрёк Юс Большой:
– Мир граблеобразен. Мир усеян граблями, и все вместе они — одни большие грабли. И есть только одно место, где нет граблей (некоторые зовут его Нирваной), и оно-то и есть абсолютные грабли. И у каждого человека свои грабли. И он должен на них наступить. И деваться ему от этого некуда.
И, сказав сие, Юс повелел налить всем водки, ибо, если лежат грабли – наступи на них, а если стоит бутылка – испей из неё. И налили стаканы, и сказал Иван Удодов:
– Воистину велик ты, Юс Большой!
– Но пьющий после меня – сильнее меня, — сказал Юс, закусывая.
И обернулись призванные. И последний пил Александр Матроскин. И пожал Матроскин плечами и сказал:
-Истинно говоришь, Юс, ибо у каждого – свои грабли. И быть тебе отныне Юсом Предтечей…
И тотчас выпил. А после выпили ещё. И постигли великую грабельную силу.
Так стал Юс Большой Предтечей. А Юс Малый сидит до сей поры на горе, и зовут его Антиюсом.

Миф о поступлении Ивана Удодова в Литинститут
и о Понтии Пиладзе.

(Глава, не вошедшая в основную часть)

Иван Удодов с детства был выдающимся художником, и всегда мечтал закончить художественную академию. Но злые преподаватели, видя силу таланта его, порешили между собой: не должен Иван Удодов закончить художественную академию. И не допустили Ивана до экзаменов. Тогда написал Иван две фразы:
1. «О, женщины, махорка мирозданья», и
2. «Люблю дразнить свинью морскую и слушать, как она свистит».
И послал эти две фразы в приёмную комиссию Литинститута. И принят был в Литинститут. И выдали ему большие ножницы-секатор и сказали: «Будешь ты критик, и станешь этими ножницами обрезать крылья молодым поэтам».
И взялся Иван Удодов за дело. И первым попался ему никому не известный, но талантливый грузинский мальчик, мечтавший о славе поэта. И подрезал Иван ему крылья, и подрезал, похоже, не только крылья…
И понял мальчик, что не быть ему поэтом, и отправился искать счастья в другом месте. И стал бандитом, и стал ходить с понтом, и добился авторитета, и стали звать его теперь Понтием Пиладзе. И давно уже не был критиком Иван Удодов, а по-прежнему помнил его Понтий. И всю жизнь говорил, что благодарен Удодову за то, что тот не дал ему погибнуть на ниве творчества.
(ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ)

Глава 1

Вначале был хаос. И не было вокруг никого и ничего, и лишь Александр Матроскин висел посреди хаоса в состоянии глубокого похмелья. Грустно было Александру Матроскину. И тогда создал он для себя Ксению Непорочную, не для забавы, а исключительно от любви к прекрасному. И была Ксения красива и непорочна. И увидев хаос, в котором висел Матроскин, топнула она ногой и повелела ему пойти и навести порядок. Огляделся Матроскин и понял, что разгрести хаос нельзя, и нужен для этого специальный инструмент. И смастерил он грабли. И смастерив, тотчас же на них наступил. И только тут понял, что же он на самом деле сделал. И будучи поражён величиною открытия, решил донести его до всех людей на земле. Но людей не было, и только сам он да Ксения Непорочная висели в мировом хаосе. И начали они вдвоём делать людей. И бросал Матроскин через левое плечо грабли, а Ксения бросала серпы. И где падали грабли, там появлялся мужчина, а где падали серпы, там появлялась женщина. И делали они людей до самого обеда, а когда пошли обедать, стоял перед ними мир, населённый людьми и зверями всякими, с лесами и реками, морями и горами.
И увидел Матроскин, что, в общем-то, неплохо получилось. Но из скромности промолчал, ибо знал, что не в нём дело, а в исключительной силе грабельной, и хорошо это или нет – не ему судить. Здесь уж как грабли лягут.
Пригляделся пристальней Матроскин и увидел, что люди на земле все разные, и есть среди них и старые и малые, и наивные простаки, и ловкие мошенники, и добрые менты и злые бандиты. И у каждого — свои грабли, и каждый должен наступать только на свои грабли, и никуда от этого не денешься.

Глава 2

И самые большие грабли достались Ивану Удодову. И стал Иван Удодов любимым учеником Матроскина. И повелел Матроскин записать ему имя своё сокращённо: И Удодов, или даже ещё короче: И. Уд. И сказал:
– Быть тебе, Иван Удодов, Иудою. Любимым учеником моим. И должен ты предать меня.
– Не хочу я быть Иудою! – воспротивился Иван.
– Знаю, что не хочешь. А придётся. Грабли у тебя таковы и наступишь ты на них обязательно.
– А что есть грабли? – спросил Иван.
– А это ты у Юса Большого Предтечи спроси, он тебе толковее разъяснит, — ответил Матроскин, и пошёл пить водку с апостолами.

Глава 3

И вот пришёл Иван Удодов, наречённый Иудой, к Юсу Большому и спросил его:
– Что есть грабли?
– Ступай, прочти миф о Предтече, — ответил Юс, ибо питийствовал с Женей Вяткиным и Володей Медковым и не в силах был разъяснить подробно. Но Иуда приставал:
– Откуда появились грабли?
– Грабли есть суть, – ответил Юс, закусывая.
– А есть ли что-нибудь, кроме граблей, — спросил Иуда, прищурившись.
– Человеку дано сомнение, — ответил Юс, — А сомнение – часть сути граблианской. Остановись перед граблями и усомнись – стоит ли наступать? А попробуй, не наступи!
– Значит, нет ничего, кроме граблей? – спросил Иуда.
– Каждому — свои грабли, — ответил Юс. — Иди и думай. В этом твои грабли.
– Велик ты, Юс, — сказал Иуда и отошёл. И были у него самые большие грабли. И стоял он возле, и смотрел на них, сомневаясь. И думал так: «Есть ли в мире что-нибудь, кроме граблей? И очень хотел найти. И, в конце концов, изобрёл крюк. И сказал Юсу:
– Крюк – это не грабли. Мир крюкообразен. Крюк – во всём. Круг – это замкнутый крюк.
И ответил Юс:
– Истинно говорю тебе – грабли есть суть. Придёт время – сам поймёшь, что крюк – и есть твои грабли.
И обнялись они, но остался Иван при большом сомнении, ибо сомневался всегда. И гордился крюком своим, и получил с тех пор имя Иуда Крючкотворец.
Глава 4

И назначили завхозом по граблям Женю Вяткина. И ходил он по миру и раскладывал грабли.
– Не каждый может правильно раскладывать грабли, — говорил он.
Но люди смеялись над Вяткиным и говорили, что раскладывать грабли – не почётное дело, и что истинный граблианин только наступает на грабли. И расстраивался Вяткин, видя такую несправедливость. И пошёл к Матроскину. А Матроскин, а с ним и Михаил Прокопьев, уже наступили на грабли и стояли слегка ошалелые. И разложил Женя новые грабли, и наступили они на грабли теперь уже втроём. И поговорили по душам. И сказал Михаил:
– Не пророком жива вера, а завхозом!
И встал Александр Матроскин, и поднял перст свой, как всегда делал после чрезмерного ограбления, и сказал:
– Истинно говоришь и справедливо. Быть тебе отныне Михаилом Справедливым.
И так с тех пор стало: Михаил стал Михаилом Справедливым, а должность завхоза стала равна пророку. Ибо у каждого свои грабли.
Глава 5

Собрались призванные к вечере, и спросил Владимир Медков:
-Сколько зубьев у граблей, чтобы знать и не ошибиться?
И высказаны были мнения разные, потому что и грабли бывают разные. Михаил Справедливый предложил семь зубов, а Олег Павлов – тринадцать. И разошлись мнения, и пришло братство к великому расколу. Но тут появился в дверях Матроскин и сказал:
– Есть две крайности, да едина суть. Едина суть, однако две крайности есть. Первая крайность – грабли с одним зубом, вторая – если зубов великое множество, что и не перечтёшь. И если зуб один, то это будет кочерга, а если великое множество – то швабра. А сколько зубов на твоих граблях – каждый выбирает сам.
– Так есть все-таки выбор в жизни? – возрадовался Вовка Беляев.
– Есть, — кивнул многозначительно Матроскин, — ибо свободен, кто верует.
И выбрал Вовка грабли с одним зубом, то есть кочергу, и получил тот час титул герцога Кочергианского-Туапсинского, ибо был он родом из Туапсе.
А Михаил Справедливый надел на шею амулет в виде маленьких грабелек, и призванные приложились к амулету, ибо сильно он напоминал вилку, которой давеча поедались консервы. И решили призванные отныне называть граблианами тех, кто уверует, поймёт и проникнется, а себя – как апостолов – граблианцами. И возник среди них орден странствующих и воинствующих (время от времени) граблианцев. И назван был этот орден Граблиерским. И избран магистром был Владимир Медков.
И вышли граблианцы к народу на лестничную клетку, и встретился им студент Женя Драник. И сказал ему проповедь магистр Владимир, и протянул грабли.
– Насрать я хотел на твои грабли! – сказал Драник.
– Ты, видимо, швабрианин? – спросил магистр.
– И на швабру твою насрать, — ответил Драник.
– Значит точно – швабрианин, – порешил магистр, — И деваться тебе от этого некуда. Будешь наступать на швабру!
И раздался гром, и замигала лампочка над лестницей. И понял Драник, что попал он крепко, и деваться ему некуда. И уверовал он, и взял из рук магистра швабру и отошёл.
И подошёл Юс Большой и положил перед призванными грабли о сорока зубьях. И наступили граблианцы по разу, а после ещё и ещё раз. И не попали наутро в институт, ибо питие определяет сознание, и определилось оно на сей раз очень ясно.
Глава 6

И вышли Александр Матроскин и ученики его на большую дорогу, желая кого-нибудь ограбить. То есть — показать грабли и научить любить их. И начали раздавать грабли прохожим, проповедуя. И кто наступал на грабли, отмечен благодатью стал. А кто не наступал… те всё равно наступили, и тоже отмечены были, ибо велики грабли.
И подошёл к ним человек по имени Виталий и спросил:
-Что есть грабли?
И ответил Юс Большой:
-Грабли есть суть.
Заинтересовался Виталий и стал спрашивать. И поднял перст Александр Матроскин и говорить стал:
-За граблями не ходи, но и от граблей не бегай.
-Не возжелай граблей ближнего своего, ибо наступишь, и воздастся тебе.
-Не бойся чужих граблей, ибо всё равно наступишь на свои.
-Увидев грабли – усомнись, ибо сомнение – мать всякой мысли.
-Стоя перед граблями – подумай. Подумав – наступи.
-Наступай осознанно, ибо свобода – это осознанное наступление на грабли.
-Кто осознаёт, тот сам раскладывает грабли.
-Не разбрасывай грабли где попало.
И услышав его, спросил Виталий:
-Видимо, суров ваш закон?
И ответил ему Юс Большой:
-Закон наш прост, ибо не граблями едиными жив человек, но так же грехами и ересями, ибо они и есть грабли человеческие.
И добавил Иуда:
-Хочешь узнать человека – положи перед ним грабли.
-Наступай с удовольствием, — сказал Женя Вяткин.
-Поделись зубьями от граблей твоих, и воздастся тебе, — добавил Михаил Справедливый.
И спросил Виталий:
– А как вы к питию относитесь?
– Питие определяет сознание, — ответил Юс Большой.
И выступил вперёд Олег Тёмный и молвил слово важное:
– Помни главное: пей, но не бухай.
– А если вдруг оступился?
– Оступился – ограблись, — сказал Михаил.
И приложил ладонь ко лбу Виталий, и увидели они, что ограблился он правильно, хоть и не научен был. И подивились. И сказал он:
– Я приду и принесу с собой грабли. Если же я не приду, то всё равно принесу грабли. И понял Матроскин, как велика вера его. И сказал:
– Отныне имя твоё – Святой Виталий. И пойдёшь ты с нами по большой дороге.
И пошли они дальше вместе.
Глава 7

И пошли они по миру, и проповедовали людям. Несли грабли и учили наступать на них. Потому что нет несчастья большего, как неумеючи наступать на грабли, и нет большего счастья, нежели наступать знаючи.
И многие ограблены были и познали счастье. Но многие и недовольны стали, ибо, живя с граблями, думать надо, а как подумаешь – и жить не хочется. Не думать проще. Уж очень велики многим показались грабли. И нашлись такие среди людей, которые пошли в милицию и написали заявление о том, как бесчинствует по миру банда Матроскина и грабит народ без жалости.
Задумались менты. Ограбление – дело нешуточное. Но где найти Матроскина и как взять его – не знали. И расставили по углам людей в форме и в штатском. Чтоб смотрели, не появится ли где Матроскин.
Глава 8

А Матроскин с граблианцами пил водку в Добролюбовском саду и запивал пивом, ибо питие определяет сознание. И больше других пил Иуда Крючкотворец, ибо чувствовал неладное. И встретились глазами Матроскин с Иудой, и опустил Иуда голову. Ибо понял он, что близок час, и Матроскин понял.
– Не хочу я никого предавать! – закричал Иуда, и разорвал на себе одежды.
– Ты зачем мою рубаху порвал? – спросил Виталий, ибо была на Иуде рубаха его, поскольку свою он постирал намедни.
И приступили к Иуде остальные и спросили его сурово:
– Отчего отрекаешься от участи своей? Сказано же: пойди и предай!
Иуда же продолжал упрямиться.
– Ладно, — сказал Матроскин, — Вы тут поговорите пока, а я схожу до дерева.
И сказав, отошёл он до дальнего дерева и стал возле него, задумавшись. И посмотрел на вечереющее небо, и стало ему тяжело, как никогда прежде.
– А может, повезёт? – вопросил он, глядя в небо с надеждой.
– Чёрта с два! – раздался голос откуда-то сверху, и понял он, что деваться от этого некуда, потому что это – его грабли.
И вернулся к друзьям, и увидел, что водка кончилась, и некому сходить. И протянул он Иуде деньги и сказал, чтобы сходил он. А Иуда всё ещё упрямился. И обступили его апостолы и разложили вокруг него грабли. Принял Иуда деньги, осмотрелся – а вокруг него сплошные грабли. И… перешагнул он через грабли, не наступив, и пошёл в магазин. Но не успел отойти на 100 шагов, как приступил к нему мент и спросил:
– Где Матроскин, знаешь?
– Знаю, — сказал Иуда, ибо был он предатель.
– Покажешь?
– Покажу!
И пошли они вместе дальше. И взял Иуда водку, а мент позвал подмогу. И явился наряд из двадцати человек.
Глава 9

– А как узнать нам, кто Матроскин? – спросил Иуду главный мент.
– Кому первому налью, тот и будет Матроскин, — ответил тот, и пошёл к остальным, а менты остались ждать за кустами.
– Иуда пришёл, водки принёс! — возвестил Женя Вяткин. И отвернул Иуда пробку, и подставил Женя стакан свой. Но отвёл его руку Олег Тёмный:
– Не твой день сегодня, Женя. Не тебе первым пить.
И Михаил Справедливый сказал:
– На чужие грабли не наступай, ибо не твой черёд.
А магистр Владимир повернулся к Матроскину:
– Твои грабли, Александр, подставляй стакан.
И не хотел Матроскин пить, но подставил стакан, и Иуда налил ему до краёв. И в тот же миг выступили из-за кустов 20 ментов и приступили к нему.
– Вот те раз! – сказал Матроскин и залпом выпил.
И подошли к нему менты вплотную и потребовали у него документы. И предъявил он паспорт, и сказал главный мент:
– Гражданин Матроскин, вы арестованы!
– За что? – вопросил Матроскин.
– За ограбление сотен тысяч человек
-Каждому свои грабли, — сказал Матроскин, — Предлагать грабли – не преступление.
И задумались менты, ибо сказать им было нечего. Но тут сказал один в штатском:
– Я видел, как стоял он за тем деревом и отливал!
– Было? – спросил старший мент.
– Не было! – сказал Матроскин, ибо не помнил уже.
– Чёрта с два – не было! Я сам видел! – сказал тот же человек, и Матроскин узнал голос, который слышал с небес. И понял, что давно уже следили за ним с дерева. И деваться ему теперь некуда, потому что это — грабли. И повели Матроскина в машину, и посадили, и увезли. А Иуда начал кататься по земле, крича:
– Горе мне, горе! Предал я друга и учителя своего!
– Худо парню, — промолвил Олег Тёмный.
– Может, ему не наливать больше? – спросил Герцог Кочергианский.
– Надо отнести его и спать уложить, — сказал святой Виталий.
И отнесён был домой Иуда, и уложен в постель, где и проспал сном младенца до утра. А остальные апостолы продолжали возлияние, ибо питие определяет сознание.
Глава 10

А Матроскина привезли в отделение и продержали три дня. Но ничего не смогли ему предъявить и должны были с извинениями выпустить. Но сказал старший мент:
– Нельзя отпускать Матроскина, ибо если отпустим сейчас, то больше уж не возьмём его.
И назначили совещание с другими ментами. И порешили так: Главный бандит в округе – Понтий Пиладзе. И это на его территории беспредельно грабит людей Матроскин, не понимая ни закона, ни понятий. И посадили Матроскина в машину и отвезли к Понтию Пиладзе в особняк. И привели его к Понтию, и спросил Понтий:
– Я слышал, ты – авторитет?
– Ты сказал, — ответил Матроскин.
Нахмурился Понтий. Где-то он уже такое читал. В молодости, когда мечтал стать великим поэтом.
– Ты, братан, не по понятиям живёшь, на чужой территории народ грабишь, — сказал Понтий.
– Брось, Понтий, понты кидать. Не тобой грабли положены – не тебе и судить, кому наступать на них, — ответил Матроскин.
Изумился Пиладзе словам его. Позвал братков и велел отвести его в гараж и поговорить с ним по понятиям. Увели Матроскина, а через пять минут вернулись. И сказал один браток:
– Слышь, Понтий, я что-то не пойму. Заходим мы в гараж, а там грабли лежат. И подумать не успели, как наступили все разом. И поняли, что толковать с этим чуваком бесполезно. Кончать его надо.
Глава 11

Глубоко задумался Понтий Пиладзе. Почуял беду неминучую. Решил не трогать Матросина. А продержать его пару дней без водки и без курева, а на третий – призвал к себе.
Вошёл Матроскин к Понтию до неприличия трезвый и посвежевший. А оттого в дурном расположении духа.
– Решил я откупную тебе дать, — сказал ему Понтий, — Возьми вот эту пачку денег и иди куда хочешь. Только на моей земле больше не показывайся.
– Нет твоей и моей земли, как нет русского и нет грузина, — молвил Матроскин. — Авторитет твой велик, но грабли больше.
– Я что-то не понял, — опешил Понтий, разведя пальцы, — Тебе мало, что ли?
– Тяжелы будут грабли твои, да деваться некуда, — сказал ему Матроскин.
– Мочи его! – в один голос сказали братки.
«А может не стоит?» — подумал Понтий, — «Может, подстава всё это?»
Но не успел додумать до конца, как распахнулась дверь, и вошёл Иуда Крючкотворец. В левой руке держал он грабли, а в правой крюк, которым тащил по земле вторые грабли. Те самые, которые «самые большие». И возложил он те, которые держал в левой, перед Понтием, а те, что в правой – перед Матроскиным. И обратился к Матроскину:
– Предаю тебя во второй раз, ибо сказано: кто наступил в первый раз, наступит и во второй.
Сказав сие, Иуда забрал свой крюк, и удалился.
– Вот уж предатель, так предатель! – изумились братки, ибо много кидали друг друга по жизни, но такого ещё не видели
– И что это значит? – спросил Понтий, ибо не понял.
– А это значит, что деваться нам некуда, — сказал Матроскин, — У тебя свои грабли, а у меня свои.
И сказав, наступил на самые большие грабли. И получил по лбу, и снизошла на него благодать, словно пил он и курил два последних дня пуще обыкновенного.
Огляделся Понтий. Взглянул на Матроскина оттянувшегося, на братков насупившихся, и понял, что деваться ему действительно некуда.
И наступил…
И сказал после:
– Быть тебе, Матроскин, распятым на граблях.
Глава 12

Вывели Матроскина на улицу, и вынесли за ним самые большие грабли. И привязали руки его к зубьям колючей проволокой, а ноги привязали к ручке. И вкопали грабли в землю так, что повис Матроскин, и склонилась голова его. И едва лишь прервался дух его, как послышалась сирена, и во двор ворвался отряд ОМОНа во главе с главным ментом.
– Ну, вот ты и попался, Пиладзе, с поличным! – сообщил главный мент.
«Знал ведь, что подстава, — подумал Понтий, — а деваться-то некуда было».
И дрогнула рука чья-то, и раздался выстрел… А за ним ещё и ещё. И всех братков Пиладзевых положили омоновцы, а самого Понтия скрутили, надели наручники и повели в машину. И обернулся в последний раз Понтий на распятого Александра Матроскина, и сказал:
– Прав ты, Саня: велики мы, но грабли всё же больше!
Глава 13

А Иуда, выйдя из дома Пиладзева, пошёл, неся перед собой крюк. И пришёл он туда, где сидели другие призванные, и сказал им:
– Крюк мой есть грабли мои, ибо предатель я.
Посмотрели на него апостолы, но промолчали. И забил Иуда крюк свой в стену, и надел на него верёвку. И удавился на крюке своём, и получил своё, ибо был он предатель. А апостолы сидели рядом и пили водку, ибо питие определяет сознание.
А под утро сошёл с граблей Матроскин, ибо устал. И, сойдя, отправился к дому своему. И застал апостолов спящими, а Иуду – висящим. И сказал:
– Не печалься, Иуда, ибо у каждого — свои грабли.
И снял Иуду с крюка. И разбудили они апостолов, и послали Вяткина за граблями. И наступили на те грабли все вместе, ибо велики были грабли. И много раз наступали на грабли до рассвета, ибо сказано, что питие определяет сознание.
ГРАБЛИ 1

Предание о курсе.

Собрал однажды ректор абитуриентов и провёл с ними собеседование.
– Как случилось, что попали вы в Литинститут? – спросил он.
И вышел вперёд Владимир Медков.
– Работал я на литейном заводе мастером. И направили меня на повышение квалификации. Так приехал я в Лит.
И выступил за ним Михаил Прокопьев:
– С детства мечтал я стать геологом. Много прочёл о литосфере земной. И вот – узнал, что есть в Москве вуз специальный – Литинститут.
И шагнул вперёд Женя Драник:
– Жил я в Литве и хотел в Москву, да повода не было. Но рассказали мне однажды, что есть институт для тех, кто из Литвы. Так и зовётся он – Литинститут.
– А я с детства лётчиком хотел быть, — сказал Игорь Костоусов, — Летать хотел.
– А как слово «летать» пишется, знаешь? – спросил ректор сурово.
– А мне и знать этого не надо, — умно ответил Костоусов.
– А ты хоть слово «Литература» слышал когда-нибудь? – продолжал пытать ректор.
– Какое-какое слово? – переспросил Игорь. И понял ректор, что не поймать ему Костоусова, и стал Костоусов студентом.
– А вы что стоите? – спросил ректор остальную братию.
И стояли перед ним молодые поэты, прозаики и драматурги.
– А мы литературу создаём, — ответили они хором.
– Кто литературу создаёт? Вы создаёте? Да и без вас в литературе дерьма масса! Институту нужны личности творческие, а не такие, которые литературу создают.
Очень осерчал ректор и изгнал молодых поэтов, прозаиков и драматургов из Литинститута. А потом подошёл к Матроскину и расцеловал его:
– Давно, Саня, ждали мы гения. И вот ты пришёл.
Так стал Александр Матроскин гением. И создан был курс, которому суждено было великое будущее. И были на курсе том так же Юс Большой, Иуда Крючкотворец, Ксения Непорочная, Олег Тёмный, Магистр Граблиерского ордена Владимир, Герцог Кочергианский Владимир, Завхоз Вяткин, отрок Кукушкин, Юс Малый, Евсюк Македонский, Тимур Махачкалинский, Турханов Трезвый, и многие другие. Иных уж нет, но никто не канул в лету, не оставив следа.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ…)

На главную…